Перед глазами у Лёньки всё расплывалось, когда он открыл глаза. Очков на нём не было. В полё зрения маячило какое-то рыжее пятно, вроде обрывка яркой ткани. Обрывок этот, словно на ветру, дёргался и приятно хлопал Лёньку по щекам. Запах был тоже приятный такой - как у накрахмаленной, выглаженной сорочки. И ещё что-то - кажется, дезодорант. Или духи. Просыпаться не хотелось. Потом пришли неприятные ощущения. Боль в носу и ушах, жжение в руках и ногах. Неприятное ощущение в промокших трусах, сопровождаемое ужасно, ужасно несвоевременной эрекцией.
- Где я? - спросил Лёнька пискляво, и обстановка стала потихоньку приобретать чёткость. Он, жалкий, голый, в обосцаных оттопыренных трусах. Над ним склонилась эта миловидная практикантка, которую он только позавчера представлял голой, занимаясь онанизмом в туалете. На лбу выступила испарина, сердце затрепыхалось как бешеное. С нечленораздельным криком Лёнька вскочил , и прикрывая руками пах, бросился прочь, не разбирая дороги. И, конечно, опять перепутал двери - побежал в парную, вместо того, чтобы выбежать наружу. К несчастью, на этот раз то ли ноги ему не служили, то ли глаза без очков ничего не видели - он наткнулся прямо на открытую дверь, на её ребро. Причём основной удар принял на лоб. Как ни удивительно, на этот раз он не потерял сознания - завизжал и бросился в другую сторону - и на этот раз врезался в стену. Поплыл, запутался в ногах. Попытался вскочить, прополз несколько шагов на карачках, всё ещё пытаясь прикрыть пах руками. Несколько замедлившись, выполз из предбанника наружу, где забился в угол, обхватил голову руками и жалко заскулил, словно побитый щенок.. Всхлипывает, растирая и без того красный, сопливый нос, трёт вздувающуюся на лбу шишку.