- Леди Эниэль, Вы действительно полагаете, что подобное испытываете только Вы? - Эния пригубила снятый с подноса официанта пунш в пузатом бокале, раздумывая, подбирая слова, - Разве можно быть одинаковым, общаясь с разными фаэ, с разными людьми? Как существует множество оттенков у цвета, так и у чувства их несметное количество. Из этих оттенков, мыслей о собеседнике, с которым Вам приходится общаться, влиянии на Вас мнения о нем других, Вашей с ним степени родства, близости - из всего этого складывается личность, которая в данную секунду общается со мной, к примеру, или вот с тем назойливым юношей во время танца.
Эния перевела взгляд, будто разыскивая кого-то и, не найдя, чуть опечалилась:
- И лишь наедине с собой, не представляя рядом никого, перестав вести мысленный диалог с кем-либо, отпустив мысли, которые так или иначе трогают определенные струны Вашей личности, заставляя сбиваться с поиска самой себя, тогда, возможно, удасться Вам нырнуть поглубже внутрь и увидеть себя настоящую. И на мой взгляд, это весьма редкое событие, - улыбнулась Эния, - Но как же Вам, леди Эниэль, удалось разговорить меня на балу? Здесь я обычно болтаю всякие глупости, лишь бы не подпустить собеседника поближе, а Вам, моя дорогая, удалось невозможное.
Эния вдруг подумала, что ей хорошо с Эниэль. Также как было с Кэтрин - она даже ловила себя пару раз на мысли, что вот-вот, еще мгновение и она назовет свою племянницу именем ее матери. И Энией овладела светлая ностальгическая грусть.