Она насмехалась над падшим и безжалостно чередовала нежные прикосновения с жестокими ударами когтей, вычерчивая на бледной коже кровавые узоры - знаки разнузданной страсти, сладостной мести и ледяной ненависти. Она дразнила его, почти касаясь губами его губ, сводя с ума своим острым языком. Казалось, суккуб знала все чувствительные точки его тела и умело использовала эти знания, чтобы чередовать страдание и удовольствие... Невыносимая, утончённая пытка, готовая сорваться с губ криком наслаждения и муки... Но ангел не позволил бы себе подобного.
Аластэл негромко застонал, когда Наама приняла его плоть внутрь себя. Однако стон этот обратился в шипение после того, как демонесса провела ещё две куда менее приятные манипуляции. Соски обожгла боль - удивительно, что Наама не выдернула серебряные кольца. И если бы это была единственная проблема музыканта...
- Спрашиваю еще раз, тебе нравится боль, падший?
- Не до такой степени, моя прекрасная леди, чтобы я мог безропотно выносить то, что ты делаешь своим хвостом, - сквозь стиснутые зубы произнёс ангел. Что же, он виноват сам, и теперь рассерженная дьяволица желала реванша - более изощрённого и жестокого. "Не можешь предотвратить - расслабься и получай удовольствие" - частенько говорил Гидеон Блэк, явно не попадавший в ту ситуацию, в коей сейчас оказался фронтмен "Fire Rain". Однако кое-что из этой фразы можно было вынести - в изменённом виде. Если уж натворил дел, то выдержи все последствия с честью.