Арсений открыл глаза.
Нога как будто онемела и почти перестала болеть, хотя какая-то пульсация в ранах чувствовалась. Правда он сам ведь разбередил рану всей этой ходьбой, а сейчас пока его лечила Цесса стоял, так что может всё само собой и успокоилось. Боль начала проходить до этого или во время? вроде же только что было, но Сирений понял, что не может вспомнить.