Цесса мучилась с утра сушняком и головной болью, по крайней мере так подумал бы каждый, судя по её мрачному выражению лица. Выглядела-то девушка вполне ничего - сразу видно, печень здоровая. Она не признесла и десяти слов с того времени, как проснулась и помылась, и до самого отъезда. Вчерашнюю весёлую Ирку точно подменили - вместо игривой кошки она стала как злой барсук. И очень необщительный. Впрочем, ничего необычного она не делала. Она даже под ноги себе не смотрела - и даже споткнулась обо что-то, упав на задницу. Но и тогда она даже не выругалась, на пошутила, просто поднялась, руками в землю не уперевшись, но безо всяких картинных акробатических трюков, которые она так любила.
В лодке она пробурчала, что грести не будет, ей надо подумать. Именно этим она, надо полагать, и занималась. Думала. Наверное. Или спала. Солнечные очки нацепив на нос и держась правой рукой за лоб, а левой - за борт.
Они с Дёсом поднялись к стелле. Тут Цесса немного оживилась и предположила, что там наверное какая-то варварская чёрная пирамида с надписью на агашинском.
- Типа, я Ашурбанипал, сюда пришёл и насрал, - сказала она мрачно. - Надо будет одолжить у Сени красок и написать что-нибудь поперёк - большими матерными буквами.
Пробрались сквозь высокую траву. Вот он, чёрный камень. Цесса медленно подошла. Она сняла тёмные очки, глаза её сузились, когда она рассматривала все эти ужасы, дыхание участилось, кулаки сжались - но она внимательно осмотрела каждую деталь, особенно оружие и доспехи. Обошла вокруг, раз, другой, каждый раз задерживаясь и глядя очень внимательно, словно она была в музее. Наконец она насмотрелась и теперь глядела только вверх на паука, пожирающего золотую нить. Очень нехорошим таким взглядом. Вверх, но без всякого пиетета. Как на таракана, бегающего по потолку. Дёса мороз по коже пробрал - он вспомнил, где он видел точно такой же взгляд. Или очень похожий. Чуть наклонив голову, как птица, рассматривающая насекомое. Насекомое... Он вспомнил - точно так же Цесса смотрела на Арсения, когда... перед тем как...
- Ага... теперь я понимаю... интересно... почему не понимают гагапоты?
Изрекши сие, девушка рванула вниз, к лодкам.
- Вы, глупые эруни! - закричала она, подбежав к отдыхающим гребцам. - Вы это видели? Почему в Сэсэмунэи не показали нам это, когда просили эруваини о помощи? Почему?
Девушка вполне выглядела способной начать убивать прямо здесь и сейчас, хотя даже не взялась за меч.
- Встаньте и слушайте. Вы видели это и вы не поняли, вы, глупые гагапоты! Разве вы не видите, что аgашіни - ваши собратья по несчастью? Такими могли бы стать гагапоты, если бы не было маты, если бы я им вовремя не отрубила несколько голов! Зло Гагапо было велико, но его первой причиной был не сам Гагапо, а большее зло - аgашіни! Но и аgашіни начали делать зло не по своей воле! Никто из тех, кто злой изначально, не может делать красивое! Хурушани не могут делать красивое, потому что они просто злые и глупые! А агашини могут делать прекрасное, но они делают его ужасным и мерзким! Глупые аgашіни пустили паука в свои души! Построили ему храмы! Отдали ему и себя, и тех, кто под ними! Паук пожирает их детей, паук поселился у них в головах, двигает их руками и языками и заставляет делать мерзость! Он высосал солнце у них из душ, он высосал радость у них из сердца, он забрал всё доброе и хорошее, и теперь они только мохнатые лапы паука! Чтобы не давать пауку своих детей, они забирают ваших!
- Но они были другими! Может, ещё не поздно спасти их! Может, ещё не поздно убить мерзкого паука, сосущего свет и заставляющего любить только зло, кровь и мерзость! Обрубить острым гиgoирои его лапы и жвалы, отсечь мерзкую голову, вспороть гадкое брюхо, и забрать украденный свет!
Слёзы текли по лицу Цессы. Сколько можно. Сколько лет можно прожить всего за пару дней?
Подышать, подышать речным воздухом. Нет вокруг никаких богов - только камень, искусно сделанный неведомым мастером, в душе которого поселился злой паук. Цесса немного успокоилась.
- Всё сложнее, чем кажется. Но вот что я скажу, Дёс. Мы больше не будем кормить богов кровью - ни своей, ни чужой. Не надо нам помощь таких существ. - сказала она подоспевшему парню.
- Я думала, нам придётся всего лишь прикончить несколько сотен возомнивших о себе отморозков. Но дело тут посерьёзней. Как приедем в Сэсэмунэи, собираем всех. Даже Арсения, да. И Михаила тоже. Я хочу кое-что сказать. Это очень важно.
К девушке вернулась обычная энергия, как будто в её жизни снова появилась цель. Энергия, но не говорливость. В тёмных очках Цесса сидела на носу лодки, положив руку на рукоять катаны и глядя по сторонам, сжав губы. Не желая разговаривать. Как будто и вправду из тёмных вод Увалу, из тёмных зарослей камышей, мог появиться не крокодил Михомушя, а злой бог-паук.