Цесса, конечно, согласилась на все эти условия. Более того, в ответной речи она не скупилась на хвалебные эпитеты и простую лесть самого грубого пошиба - во-первых это действует на эруней безотказно, во-вторых, всегда приятней думать, что тебя расхваливала не эруаваи, а самая настоящая эруваа. Так что Цесса высыпала не эльфиков целый мешок "щедрых каронирцев", "мудрых и великодушных нурорцев", "самых лучших эруни", и прочего в таком роде добавив также немного "справедливых сэсэсмунэйцев".
Под конец она сказала, что может, собравшиеся тут эруни и не помнят о том, что мата ещё полагается аgaшiням, но она, судия, не забыла. "Молитесь о том, чтобы я прожила в этом мире ещё хотя бы несколько лет" - сказала Цесса. - "А я уж обещаю, что за это время я срежу много больше аgaшiнских голов, чем когда-либо срежу эрунийских. Я не забуду о ваших родичах и о детях, угнанных аgaшiнями!"
- Я знаю, что вы не верите в то, что я эруваа, но часто ли у вас в храмах появляются пришельцы с других миров? Уж наверное, что-то необычное затевается в мире, раз случаются такие чудеса. Я думаю, что аgaшіни задумали подчинить ещё больше городов эруни - не только на том берегу Увалу, но и на этом. И это им удасться, если я и прочие эруваини не научат эруней, как остановить их. А то на том берегу эруни разучились даже метать стрелы. А пока что... я не хочу, чтобы безмерно щедрые и добрые нурорцы запомнили меня только как отрубательницу голов. Эруваини владеют многими знаниями, и я хочу поделится ими и с вами. Если всё будет благополучно, я пришлю к вам своих учеников из Сэсэсмунэи, чтобы они научили вас способу рисовать слова, и запасать знания, как запасают сухофрукты. Также быстрому способу считать и рисовать числа, колесу и другим полезным вещам. Я думаю, мы были присланы, чтобы помогать всем эруням, хотя сначала, конечно, приходиться помогать тем, кому помощь нужнее. А пока что я научу вас строить забавные хутуцесаи и цесаикури, как прозвали эти вещи сэсэсмунэйцы. Особой пользы от них нет, но эти вещи приносят радость и нравятся детям - не то что отрубание голов.
Цесса тратит часа два-три на качели и воздушных змеев, объявив предварительно гагапотам-смертникам, что их она больше не собирается убивать, раз уж судьба их пощадила. Тем временем родичи умыкнутых и сэсэсмунэйцы готовятся в путь. Отплываем, следовательно, не очень-то ранним утром, и выдвигаемся в Гагапо. По прибытии в Гагапо Цесса объявляет гагапотам, что её план удался и всё прошло почти так, как задумано. Только родичи умыкнутых, пришедшие с ней, требуют, чтобы она отрубила головы не менее чем пяти гагапотам, чтобы эруни Гагапо знали, что случается с теми, кто попирает мату. Также объявляется, что если эруни Гагапо вновь осмелятся красть эруней Нуроре или Каронира, или Уhaне, или вообще хватать чужаком или подобным образом попирать мату, наказание будет совсем не таким мягким. Сооружается помост, родичи похищенных выбирают пятерых козлов отпущения (из тех, что менял чужаков на детей, но не из тех, кто пришёл назад), и Цесса изо всех сил отыгрывает Неда Старка, вершащего правосудие - проливая слезы и всё же совершенствуясь в рубке с оттягом, по примеру Момо.
Затем Цесса объявляет, что подумает, как получше переправить так много уруханэни на другой берег, и поможет с этим гагапотам, если они согласятся слушать её советы. А пока что она отправляется в Уhaни, чтобы уладить дела ещё и там, и просит сэсэмунэйцев присоединиться - она же не знает, где это самое Уhaни находится. В Уhaни, если с Денисом и его командой смертников всё в порядке, Цесса, порасспросив Дёса о местных делах и сообщив новости, намеревается провести такой же суд, как и в Нуроре - только на этот раз учесть опыт и выжать побольше слёз из сентиментальных эруней - довести толпу до рыданий с трёх-четырёх казнённых.