Света костра едва хватало на то, что бы вырвать из темноты лица сидевших на против него людей. Каждый был занят своим делом, тишину нарушало лишь потрескивание костра и далекое завывание ночного ветра, что носился между горных утесов.
Шел двадцатый, не самый удачный, день их погони. Проклятые краснокожие по прежнему опережали их, но, благодаря стараниям Рорри и шестичасовой скачке, от индейцев они отставали не больше чем на полдня. И если на то будет воля божья, не далее чем завтра жизненный путь опального вождя прекратится.
Ночь обещала быть холодной, а привал не особо долгим. Уставшие после изнурительной гонки люди и лошади готовились отойти ко сну. Лошади были расседланы и накормлены, а люди, как обычно, собрались у костра. Почти не разговаривая передавали они друг другу флягу, разговор не клеился, да и говорить было в принципе не о чем. Кто то переживал за родных, кто то просто был не в духе, одним словом обычное дело в кругу людей, которых сближает лишь триста долларов будущего вознаграждения.
Джим сидел облокотившись на седло и меланхолично мял в руке папиросную бумагу. Ему всегда нравился этот неспешный ритуал, целью которого было не столько наслаждение отменным табаком, (не той соломы что идет по центу за пачку)сколько освобождение головы от лишних мыслей. Закончив через пару минут он обнаружил последние спички были потрачены на разведение костра - сегодня была его очередь.
"Киллиан, старина, - обратился он к сидевшему неподалеку стрелку, - передай огонька, будь добр. А то у меня все спички вышли..."