На все воля создателя... сотворить грамотную смерть.
Как видимо, предвидевший исход событий Уннук отгородил себя щитом семи нотной комбинации, сферой накрывшей его. Этот шаг дал, ему предотвратить скорую гибель. Ибо почти в тот же миг к нему неслись, сминая молекулы воздуха, ракетные патроны. Ракетные патроны, грозными парами врезались в тонкую грань магического барьера, сминаясь в свинцовые диски. Но они цели так и не достигли.
- Капитан. Не нужно крови! Я знаю, что мы не поймём друг друга. Мы разные. Но если ты сражаешься за добро, то почему ты уничтожаешь меня? Я тоже несу свет. Не нужно крови. Давай решим всё быстро и без насилия.
Это были слова Уннука, обращенного к Сигизмунду, что проигнорировал их, продолжая стрелять. Но уже перешел в стадию движения к своей цели.
Уннук понимал, что его конец неминуем и близок. Он решился на отчаянное событие, ибо создателю, понятно. Вся тщетность этого желания.
Повернувшись к наступающему Храмовнику спиной, он достал пергамент и перо с чернилами и принялся писать, быстро и уверенно, коль времени осталось мало.
Письмо было посвящено его жене. Не нужно все описывать, можно только вкратце: именно в такие моменты осознаются истинные ценности в нашей жизни. Только спустя долгий путь самообмана и затуманенной логики, истина... доходит до нас.
Горечь этого осознания в том, что вновь увидеть, дотронутся, сказать то что не мог\боялся\не успел... уже не суждено. Но каждому хочется уйти из жизни красиво. Уйти так, чтоб память о нем не развеялась с прахом его. А осталась жить в сердцах дорогих ему людей.
...о, как бессмыслен этот крик отчаяния.
... Вряд ли Сигизмунд осуществит его предсмертную просьбу.
Выпуская очередь, за очередью из своего орудия, до тез пор пока опустеший механизм не звякнул пустотой обоймы, Храмовник приблизился к защитному полю. Перезарядка...
В ход пошел искрящийся молниями меч. Удар. Щит прогнулся, но устоял. Еще удар. Та же песня. Снова удар. Как по желе ложкой бить.
Ярость на пределе. Удар. Колющий удар. Вот, острие вошло внутрь, но ощутило тяжелое сопротивление. Как меч в камне. Аж трудно пошевелить.
С ревом, искаженным микрофонами шлема, превозмогая, Сигизмунд обоими руками рванул меч в сторону. Материя магии поддалась, расслоившись, как пленка от ножа. И в тот же миг, рассыпалась подобно стеклу, растворяясь в воздухе.
Препятствий боле. Не было. К тому моменту Унунк уже закончил писать и сидел лицом к своему убийце. Письмо, сложенное пополам, лежало у его ног. Взгляд на Сигизмунда. Тот уже сменил меч на пистолет. Спаренное дуло орудия смотрело на свою жертву.
- Если я умру, передай это моей жене. Ты сразу ее узнаешь. У нее небесные глаза.
Его последние слова. Потом повисла тишина. Неизвестно мне, что думал в это время каждый из них.
Скажу лишь одно, спустя тринадцать секунд. Щелчок. Раздался выстрел. Жизнь оборвалась.
Желтый песок окрасился в бордовый цвет, жадно впитывая осколки чей-то жизни. Пройдет время, и ветер скроет следы трагедии. Но ему не подвластно стереть это из памяти живых. Мертвые не скорбят. А некоторым живым безразлично. Мертвые души в живых телах.
Жестоко изуродованное тело, его иллюзия, после такого выстрела украсила песок. Рядом с ней с пятнами крови в грани песка торчал лист бумаги. О да, та предсмертная записка. И просьба его в нашей памяти…
... Вряд ли Сигизмунд осуществит его предсмертную просьбу…
…Видение. Взор. Полет средь белых облаков. Позже… Облака ушли вниз. Горизонт пейзажа, стал сферой чужого мира, переходящий гранью с мраком космоса и холодным взором звезд. В скорее Уннук понял, что более не чувствует боли… холода и тяжести собственного тела. Расставшись с земными заботами и переживаниями, его душа растворялась в бескрайнем просторе вселенной.
Ледяная гладь. Место спора, борьбы двух существ. Двух противоположностей.
Эмергель, дитя преисподней, чей смысл в постоянном разрушении себя и окружающего мира. Жизнь других для него, слово, которое можно забыть и не сожалеть о своих поступках. Тот, кого мироздания швыряет из мира в мир, не давая надежды вернуться в свой собственный.
Адорис, дитя павшего константного мира. Бесстрастный логик, потерявший самого себя в мире взаимного уничтожения. Тратящий себя без остатка, чтобы переделать это воинственный мир в подобие своего. В мир, где не будет понятия о смерти и ее алгоритмов.
Если один следует своим планам, то другой исполняет чужую волю.
Если один поступает искренне, но не чувствует одобрения большинства, то другой притворно и находит одобрения миллионов.
Один бросил вызов Системе, другой следует ее воле.
В один миг, потратив немало сил, Адорис разрушил грозное оружие. Клинок, погубивший немало жизней и сожравший немало душ, ныне был превращен в белую материю, что сгустком парила над не полностью раскрытой ладонью Адориса, что нашел свое частичное пристанище в теле Эш.
Даже лишившись своего оружия эмергель, выбрал путь борьбы. Когда… можно сбежать от того, кто считает гуманизм своей стезей, демон решил играть до конца. Он поверил в слова Демиургов. И решил рискнуть. Теории… а вдруг получится?
Один шел шагом к цели. Другой, обратившись в Тень, подхватил лежащий на “земле” кусок льда и, вынырнув из мрака, ударил им соперника. Кусок льда в руках Эмергеля, со звоном рассыпался о блок свободной руки врага. После чего, его шею моментально сковала эта же рука. Демон висел над землей, в захвате, ктороый не размокнуть.
- Почему? Почему сложно тебе даже легко принять свой очевидный исход? Тобой тоже движет механизм надежды?
Эмергель ничего не ответил, только улыбнулся. Чем поставил Адориса в некий ступор. Он заставил его задуматься. Существо способное думать наперед, имеющее планы для планов, в очередной раз совершило ошибку, недооценив неких качеств детей Хаоса. Непредсказуемость и хитрость.
Адорис делал ставки на живучесть своего войска и поэтому так легко одерживал победы. Три тысячи лет ушли у него на то чтобы понять этот мир и то на некую малость. Адорис поторопился. Очень сильно. И оказался беззащитен пред творениями хаотичности. В то время, как его почти неуязвимые творения просто игнорировали это обстоятельство.
Эмергель ничего не ответил, только улыбнулся. Руки его, в то время пытавшиеся вытащить шею из захвата, резко метнулись сгустку белой материи. Благо, дотянулся. Материя, соприкоснувшись с его руками, моментально окрасилось в красный цвет.
Белая материя. Чудо старого мира Адориса. Первозданная субстанция чистой энергии. Без вектора. Смысла. Она несет в себе только потенциал. Бессмысленный и бесполезный. Однако, белое так легко испачкать. Ее особое свойство в том, что она абсорбирует первый попавший в нее вектор и весь потенциал действует в том же направлении. Сознание, даже сама сущность Эмерегля была преисполнена разрушением и смертью.
…Как только руки его коснулись сгустка, белая материя тут же окрасилась в красный цвет.
- Что ты… - только и успел сказать Адорис на повышенном тоне.
В тот же миг все утонуло в ярко-ярко красном алом свете. Пейзаж, небо, Адорис, Эмергель. Все пространство вокруг стало алым и монотонным. Сам Эмергель моментально сознал. Что больше не ощущает своего тяжелого дыхания. Не чувствует холодной хватки у его шеи. И не чувствует ничего. Даже собственного тела. Только взор алой бесконечности. До него дошло, что его больше нет. Все произошло так моментально. Даже без боли. Время шло. Постепенно алый взор покрывался черной пеленой. А всякая действительность потеряла для него смысл. Ничего и нигде.
Мощный поток алой энергии не остановился. Распространяясь полусферой бушующего пламени, с потоками искр, он продолжал поглощать пространство вокруг. За считанные секунды, он поглотил всю область вторжения, следом в объятиях антивещества утонули и две вечно враждующие армии. Полигон тоже избежал своей участи.
Пожирающий поток поглотил все это. Уцелеть удалось лишь Храмовнику, после свершения убийства, стал свидетелем настоящего Хаоса двигающегося в его сторону. А казалось, что ему тоже не избежать этой участи.
Увы, волна окончилась, не дойдя до него каких-то три метра. Как мыльный пузырь оно лопнуло, исчерпав свой разрушительный потенциал, оставив после себя оседающий пепел и черный круг оплавленного песка.
А тем временем, вдалеке от обители Смерти, в полумраке каюты корабля, сидящий в одном из кресел Натаниель услышал голос диктора, докладывающий об окончании его пути в неком городке Гиридус. Резко меняющийся тон воя двигателей и вибрация были тому дополнительным подтверждением.