Подъем был хуже первого дня, или, точнее, вечера. Ровно в 5:30 завыл ужасный будильник, звук которого забирался в самую черепную коробку, свербил там и всячески надоедал. Первым делом хотелось найти кувалду и уничтожить ту адову машину, которая производит такой тошнотворный звук.
Впрочем, побудка вскоре стихла, а в помещение ворвался Гробовски вместе с еще двумя унтер-офицерами.
- Подъем, сучки! - многих стали чуть ли не сбрасывать с кроватей, и тут же пошел новый этап шмона. Многие рекруты не позаботились о том, чтобы надежно спрятать трубки, за что и поплатились. Телефоны полетели в пластиковые пакеты с бирками. И то "запрещенное", что удалось протащить.
Утренний туалет. Унтер-офицеры преследовали рекрутов даже во время чистки зубов. Орали, что надо быстрее. Приказали одеваться. Когда оделись, вам сообщили, что норматив вы не выполнили, а потому вам полагается штрафные санкции в виде дополнительных упражнений на сегодня. Заправили кровати и - на плац. Выстроились по отделениям, по росту. Перекличка. Первый-второй. И так далее.
- Робаус фон Буллоф!
- Луи Дюбуа!
- Клаус-Мария Пферцегентакль!
- Дмитрий Разин!
И многие другие. В том числе и вы. Угнали на спортивную площадку. Разминка, отжимания, подъемы туловища, тест Купера. Статические упражнения. И снова силовые. Прыжки. Спринты. Сдача нормативов началась в этот же день, и, разумеется, никто всех нормативов так и не смог сдать. Некоторые вообще ничего не сдали. Гробовски сокрушался на тему того, какое же бесполезное дерьмо ему досталось на этот раз.
Под конец физо кто-то уже задыхался и был измотан. Но впереди еще ждала двухчасовая строевая, где вас обучали шагистике. И вновь Гробовски сокрушался, что ему попались одни нервные паралитики с болезнью Паркинсона, а всех здоровых ребят отдали в подчинение другим, более удачливым унтер-офицерам.
Только после этого вам отправили на прием пищи. Завтрак был неплох, хотя и выглядел...странно. Вам налили кофе с сахаром, пусть это и был эрзац. После него вам позволили расслабится и отпустили на занятия по изучению устава и прочих сугубо ознакомительных вещей. Но рано было радоваться - после "наук военных" вам выдали рюкзаки и отправили на полигон, приказав треть рюкзака набить землёй. Естественно, копали вы не просто ямы, но персональные малопрофильные огневые ячейки. И отправили бежать пять километров. Туда, и обратно к ячейкам. С разгрузкой рюкзаков.
Так как погода было погожая, унтер-офицер решил, что нечего спать в душном помещении - лучше на природе! Соответственно, грузовик со всеми необходимыми для ночевки в поле вещами забыли в трёх километрах отсюда, поэтому пришлось бежать туда и снова обратно - уже под нагрузкой. Конечно, слово "бежать" тут не подходило. Скорее, это были затянувшиеся занятия по ползанию. Взвод валился с ног, многие отчаянно блевали, кашляли, задыхались, были мучимы тахиокардией. Установить порядочные палатки не удалось, поэтому многие просто завернулись в тенты.
Следующим утром вас разбудили путем поливания из шланга. И даже подвезли завтрак с посудой, но забыли столовые принадлежности. Умылись, занялись зарядкой, бегом в казармы за сменой формы и сдачи грязной. Потом - три километра бега, сотня отжиманий и бесполезная для многих попытка подтянутся 50 раз. Статистические упражнения. Задрочка строевой. Задрочка уставов. Задрочка, задрочка, задрочка.
***
Минули дни, недели. Многие рекруты стали замечать за собой странные изменения. Например, теперь уже тело не разрывалось болью от каждого шага, из-за сверх высоких нагрузок. Кормили, надо сказать, на убой. Плотно, но просто. Довольно приятно, но не аппетитно на вид. В основном, вареное. Но не только овощи, но и мясо. Три куриных яйца в неделю, обязательные супы, кофе и молоко. Учились всякому. Разбивали в мясо руки, обучаясь жестокому рукопашному бою в полном контакте. Рубили чучела саперными лопатами, кололи их ножами-штыками, тысячи раз собирали и разбирали оружие, десятки раз условно оказывали первую помощь пострадавшему. Несколько раз даже не условно. Жили в диких условиях, которые предоставлял огромный полигон. Кто-то пытался бежать таким образом ночью. Ему оторвало конечности, когда тот перешел через невидимую зону отчуждения, попав на минное поле. Еще пять рекрутов выбыло, так как не смогли привыкнуть и прорваться - таких отправляли в стройбат, где работали много, а платили копейки. Фактически, рабство. Когда об этом сообщили остальным, результаты физических тестов резко подскочили. Да и вы уже были не такими, как раньше. Тонус тела. Похудели, но и обросли мясом. Прошла мягкость, уплыл жирок. Вместе с этим пришла и некая легкость. Разум плавно, но верно уступал место новому типу мышления. Преимущественно вечно побитые, порезы и синяки, преимущественно усталые. В какой-то момент течение времени резко замедлилось, а потом ускорилось до невозможности.
Какие-то ползания по болотам. Какие-то невозможные перегрузки в сочетании с резкими побудками посреди ночи, отбоем, и вновь побудкой. Разумеется, у вас были и выходные - каждое воскресенье. Жили от и до. Тут уж вам давали оторваться, правда в барах наливали выпивку исключительно нормативно.
Тактика. Шагистика. Физо. Вспять и по-новой. Один раз сбросили в пропасть. Казалось, что вы летите вниз умирать. Многие обгадились. Еще двое умерли от разрыва сердца. Оказалось, что это иллюзия - вы парили в воздухе, только и всего. А потом вас сбрасывали в эту же пропасть, но уже с болотом на дне и какими-то мутантами-крокодилами. Правда, сбрасывали вас предварительно нацепив стропы с эластичным троссом, отчего вы "прыгали" вверх-вниз, словно своеобразные крючки на леске, выманивая добычу. Блёв. К этому же развлечению добавились пейнтбольные маркеры, и в ходе прыжков предлагалось настрелять как можно больше однополчан. Победитель получал дополнительный день увала. Достаточно много по местным меркам, чтобы побороться за это.
Разное было. И под водой, и в воздухе, и в помещениях без воздуха вообще. Учили привыкать к броне. Оружию. Каждого обучали стрелять из всего доступного арсенала. И к разрывам настоящих гранат, снарядов, свисту настоящих пуль. Хотя финальная проверка была впереди.
Через двенадцать недель от 54 человек вашего второго взвода, осталось только 42. Невероятные потери. Однако Гробовски обмолвился, что для вас не всё потеряно, и, возможно, один из вас сможет стать солдатом Вермахта. Это была наивысшая похвала с его стороны.
Потом вам прислали пополнение, и вас снова стало 54 человека. Это были такие же, как вы - подразделения расформировывали и собирали вновь.
Вы давно получили жетоны. Конец курса молодого бойца был не за горами. А там и парад. Вас даже специально плотно кормили, сочетая это с умеренными нагрузками. Парадные мундиры и прочие регалии. Фанфары, парад, очередные клятвы и поздравления. Приехали родственники к тем, у кого они были. Вас изрядно порубило во время этих трёх месяцев безумия, но, тем не менее, вы стали рядовыми. Разумеется, резкими как понос и крутыми, как овраг. И, без всякого пафоса, стали чуточку другими. По-крайней мере, Гробовски стал относится к вам довольно уважительно (с поправкой на то, что из себя представлял Гробовски, конечно).
Сразу после получения званий, вам дали понять сакраментальное - это только начало. Впереди вас ждала еще и дополнительная подготовка. А пока...
Очередное утро. Моментально проснулись, в один миг оделись, привели себя в человеческий вид и - на построение. Сразу стало заметно, что Гробовски хмур и задумчив самым странным образом. А потом вас повели в арсенал.
- Три дня назад в расположение части поступила рота штрафников из 999-го батальона. Сегодня у нас боевые учения...