- Ты уверен, что надо это делать без Магоса? – Приятный, низкий грудной женский голос звучал, казалось, из воздуха. Лишь присмотревшись, причем не простым, а магическим зрением, можно было бы различить привлекательные, несмотря на полупрозрачность контуры говорившей и загадочный, постоянно меняющийся вид ее собеседника. Маг’Ос не утруждал себя маскировкой на этом уровне, пока, во всяком случае – и представлял из себя не понятные глазу очертания человека, вокруг которого крутится лента Мёбиуса, а постоянно меняющийся туго заплетенный факториал магического пространства. Из всех Изначальных Аватар именно он, пожалуй, был ближе всего к их прародителю.
- Если потребуется, откроем канал силы. Места, где обитают боги, здесь не экранированы. Во всяком случае – не намертво. А в качестве посланника он подходит лучше всего.
Магосса хмыкнула. С самого их появления она настаивала на том, чтобы явиться и представиться местному божественно-творческому коллективу втроем. И чтобы творчеством также заниматься втроем. Однако получилось по-другому. Мужской шовинизм еще не был выдуман, но идея уже витала в воздухе, а подсознание говорило Магоссе, что в материальном обличье Маг’Ос больше мужчина, чем бесполое андрогинное нечто, так что представляться отправился Магос.
С другой стороны, у этого были свои плюсы. Старикан был, как говорится, с закидонами. Характерными примерами являлась его страсть к спецэффектам, курению, бравым маршам и зайцам. И чтобы избежать зайцев в первом же акте творения, Магосса готова была подвергнуть небольшую часть этого континента риску нестабильных магических реакций… хотя интуиция подсказывала, что магические зайцы, бьющие в барабаны, и в этом мире рано или поздно появятся.
- Пожалуй, ты право. – Магосса интонацией выделила окончание слова. – И все равно это мне не нравится. Но ничего не поделаешь, начинаем…
Изменения, которые творили боги этого мира, были в большинстве своем постепенными – занимали десятки лет, сотни, а то и тысячи. Поэтому существа, населявшие этот мир, к ним привыкали. Хотя один из богов, судя по выжженным землям мог быть использован для воплощения принципов, лежащих в основе миротворческой теории Маг(оса, оссы, ‘Ос). А именно ту, что для успешного развития существам нужны испытания и потрясения… именно потрясение дружный коллектив собирался им устроить. По возможности без жертв, хотя проведенные Маг’Ос расчеты показывали, что часть обломков не сможет обрести нормальную скорость, рано или поздно сойдет с орбиты и упадет на землю, вызывая соответствующие разрушения.
Из небольшого перелеска, расположенного на выбранном для изменения мира участке выбежал заяц. Обычный русый черноглазый заяц. Почти обычный. Пошевелив всеми тремя ушами и, услышав негромкую, но весьма отчетливую фразу "да я ему кадык вырву" вздрогнул (очевидно от интонации произнесенного, поскольку бояться разумных здесь еще не научились – здесь еще не было эльфов, кентавров, драконов и прочих существ, которыми местные демиурги населили мир) и побежал обратно, под прикрытие кустов и деревьев.
- Маг’Ос, ты уверен, что нам НУЖНЫ сыплющиеся с неба обледенелые трупики всяческих животных? – Вопросом о том, что делать со всякой живностью, населявшей будущий астероидный пояс, коллектив Изначальных Аватаров Магоса во время планирования как-то не задавался.
- Не думаю… - После некоторого раздумья ответил тот. – Но придется действовать подручными средствами. Пространственное свертывание потребует слишком много энергии, и мы не можем пока что себе это позволить. Думаю, нодус страха подойдет – хотя существует шанс осадочного воздействия.
Закончив говорить, Маг’Ос протянул руку, из которой полилась незримая, но более чем ощутимая как на магическом, так и на психоэмоциональном уровне субстанция – концентрат страха. Сотни небольших сгустков ее разлетелись по всей территории, и, достигнув назначенного места, начали выпускать сотни незримых щупалец, объединяясь в единую сеть. Которая, сформировавшись, погнала с места, которое должно было послужить исходной точкой Великого Эксперимента, всю живность.
Магосса чуть наклонила голову, прислушиваясь. Хотя, в принципе, для существа на один шаг отстоящего от бога это было не необходимо – но каждый ли бог хочет вести себя как бог и выглядеть богом? Существование в виде распыленной по бесчисленным уровням бытия, конечно, обеспечивает всемогущество, вездесущность и всеведение, но какой ценой? Магос знал это, будучи подобным существом, пусть пока и не в этом мире, и знали его Аватары – как и почти все, известное их Истоку. И потому старались быть ближе к Смертным во всем – вплоть до мелочей.
И слуха, простого материального слуха Магоссы достиг нарастающий гул – он приближался, и постепенно в нем стал различим топот тысяч ног, треск ломающихся под напором животной массы деревьев, испуганные крики птиц и предсмертные стоны затаптываемых насмерть… казалось, вот он где-то вдали, но спустя уже несколько минут из чащи вырвалась испуганная, измученная лань, бока которой были искорябаны до крови ветками, а на крупе виднелись следы когтей. Пробежав сквозь Магоссу, она без сил упала на землю. За мгновения до того, как лавина всевозможных тварей превратила несчастное животное в размазанную по земле мешанину из мяса и костей, Аватара прочитала в ее памяти проделанный ею путь. А также страх, боль и отчаяние – обычные мысли обычных живых существ перед обычной смертью. Что бы ни было ее причиной.
- Охват более чем 99%. Потери от перемещения около 3% общей популяции. – Ответил на незаданный вопрос Маг’Ос. – В пределах допустимых. Хорошо, что разумных тут нет. Возникли бы проблемы. Начинаем подъём.
И земля содрогнулась. Мелкая дрожь охватила территорию, и по поверхности земли побежали трещины. Некоторые на глазах становились все шире и шире, пока не превращались в бездонные ущелья, в которые низвергалось все – деревья, земля, вода из ручейков и рек, кусты, не успевшие скрыться животные… Кое где, напротив, все оставалось практически нетронутым, как будто бы кто-то надрезал кору планеты гигантским неимоверно острым скальпелем, чтобы единственные наблюдатели этого катаклизма могли увидеть, как выглядит местность в разрезе.
А потом небольшой островок, стоявший одиноко в одной из появившихся бездн, начал подниматься вверх. Грохот осыпающихся камней и ломающейся породы сменил зловещий рокот, и в провале начала багроветь быстро поднимающаяся к поверхности лава. Однако один за другим в небо начинали подниматься другие куски местности. Одни быстрее, другие медленнее – пока главный, находившийся в центре и "отсеченный" от остальных искусственными хирургически гладкими ущельями, "остров" не взмыл вверх, оставляя за собой бушующее море лавы. Казалось, из него тянутся лапы Ипоферанатоса, пытаясь схватить и разорвать улетающие ввысь куски планеты. Но вот последние, отгораживающие истекающий лавой провал от океана скалы пошли на взлет, и рокот огненного моря слился с гулом, а потом оглушающим свистом и шипением ринувшейся на схватку со своим извечным врагом воды. Облако пара взмыло ввысь, опережая медленно поднимавшиеся крупные "острова" и вращающиеся вокруг них, подобно спутникам, обломки скал.
Поднявшиеся на недосягаемую для творящегося внизу хаоса высоту Магосса и Маг’Ос молча смотрели на дело своих рук. Магосса кусала губы. Маг’Ос сложил руки на груди, но взгляд у него был настолько напряженным, насколько это вообще было возможно для сгустков энергии, "заменявших" ему глаза.
- Ну же, давай… - И как будто бы в ответ на шепот Магоссы облако пара пробил первый "остров". Первый, наверное, объект на этой планете преодолевший высоту в пять километров. Но впереди был еще долгий путь – один за другим окутанные паром куски планеты поднимались все выше, выше и выше, пока пар не начал превращаться в лед. И даже когда ослепительным блеском обледенелые осколки мира засияли в безвоздушном пространстве, движение не остановилось – лишь когда спутник планеты остался позади, Маг’Ос сжал кулак, на секунду вспыхнувший черным пламенем, перевитым струйками молний.
Зависшие в космосе обломки остановились – и теперь уже делом Магоссы было придать им нужную скорость и направление. В ее руках появились сперва призрачные, а потом все более и более реальные очертания музыкального инструмента, напоминавшего арфу – за исключением того, что у арфы редко бывает больше 60 струн. Здесь их были сотни. И каждая нота, извлекаемая, против всех законов физики, формировала судьбу одного из бесчисленных обломков. Они объединялись в группы, улетали за горизонт планеты и возвращались, сталкивались друг с другом и раскалывались на более мелкие, вращались вокруг более крупных и вертелись вокруг своей оси – пока в ночи над безымянным пока миром не засияло отраженным и преломленным светом Солнца то, что грядущие поколения могли бы назвать поясом астероидов…