Задремавший было в седле, Дайрабет спешился. Наездником он был средним, но долгие дороги, в которых умбарец провел немалый отрезок своей жизни, приучили его приспосабливаться. Так, когда темп не спешен, лошадь послушна и дорога не по горам или болотам, можно в седле и записи в журнал внести, и книгу полистать да и задремать, намотав поводья на луку седла и опустив голову на грудь. Тем более, чуешь - неспокойной будет ночь. Нет, отнюдь не потому, что под каждым кустом будет мерещиться орк, а за елкой - тролль. А потому что все ближе и ближе к тому, что неизгладимой печатью въелось в душу. Но всё же возможность коснуться творения величайшего из мастеров Эндоре слишком манила, потому-то у Ломиона ни разу не возникла мысль о том, что он зря в это ввязался. Но сны тревожили. Лучше уж подремать днем в седле и ночью быть лишней парой ушей на часах, чем терзаться воспоминаниями во сне, что не несет отдыха.
Слова Сокола о следопытах вызвали у Дайрабета легкую улыбку, - значит, тайное задание - негромко пробормотал он себе под нос, занимаясь своей лошадью.