Двигались через Итилиен: неспешно, долго, почти шагом.
Буйство зелени и трав, пряные запахи, чарующие ароматы, шепот листвы, звонкий смех ручейков – вечно юный сад гондорский, сумевший уцелеть даже, под беспощадным гнётом низвергнутого Владыки. А между тем, спешившись с приунывшего Перианна, и потрепав благородного скакуна по холке, Эотейн со вздохом вынужден был признать, что три дня медлительного черепашьего шага, сквозь густые кущи изумрудной страны, весьма и весьма, истомили всадника.
Припомнились родные каменистые долины, и безграничные луга сочной травы, простирающиеся до горизонта. Стремительный бег коня, похожий на полёт в бесконечное небо. Эх, вот это скачка! Конь и всадник единое целое, растворяются друг в друге, превращаясь в свободный, неутомимый дух. Яростный галоп и вой ветра в ушах. Это и есть Рохан, сердце любого рохиррима: место где нет границ и препятствий, радость необъятных вольных просторов, вселенная, казалось бы нарочно созданная для быстрой, неутомимой езды. Родина всех свободных.
А здесь нависают над Эотейном деревья, и неизвестные птицы, перекликаются среди зелени древ. Здесь тысячами очарованных голосов, перешёптываются между собой, травы и листья. Здесь цветы, кустарники, папоротник и кизил, смешиваясь друг с другом, создают густо-зелёный ковёр пышной зелени. Здесь нет места для быстрой скачки, горячему конному бою и снопу яростных искр, вылетающих порой их под копыт разгоряченного коня. Здесь нужно идти пешком, вдыхая насыщенно лесные ароматы угретой зелени. Здесь кажется вот- вот, промелькнёт озорная нимфа, огласив лесную тишину, своим хрустальным смехом. Приятные, удивительные места, но такие чуждые, всаднику Рохана...
Угостив Перианна сухарём, и освободив от тяжёлой поклажи, устроил скакуна в тени высокого дерева, обращаясь к Соколу.
- Могу я чем-нибудь помочь?