Уве извивался как уж на сковородке. Вращаясь на спине он, на первый взгляд беспорядочно, сучил ногами и руками. Однако семидюймовые когти, мелькавшие в опасной близости от ног и других, не менее важных частей тела охотников, энтузиазма не прибавляли.
Высоко и пронзительно вскрикивая от каждого удара, он, тем не менее, никак не хотел умирать окончательно. Тышлер, получив чувствительный тычок коленом, снова впечатался в дверь (становившуюся понемногу привычной и родной), Маккаллох приобрел живописный, впрочем, нужно отдать должное везению шотландца, поверхностный след от когтей через всю грудь.
-Мфюлллер, мой! Мфюллер! Упью, сукккки!!!!!! – Остатки рыжих усов злобно встопорщились.
Именно в этот момент, Джо удалось зафиксировать тушу противника, вонзив клинок, как лом, куда-то между ребер, дав возможность слегка обескураженному встречей с дверью доктору, произвести прицельный выстрел в голову.
С характерным влажным «шмяк», словно кто-то наступил на мыльную губку, содержимое черепной коробки бывшего начальника полиции Кеге-Хиртсхальса расплескалось по ковровой дорожке. Бурое на красном.
Массивное тулово тут же обмякло и, словно бы сдулось, выпустив из себя дымку зеленоватых спор. Ножки безвольно повисли, и хозяин упокоился рядом со своей собакой.
Секундная передышка, три удара сердца. Поправить пижонский галстук, вернуть на место съехавшие очки, сдуть прядь прилипшую ко лбу. Мы не ценим такие моменты, но они дорогого стоят. Например, дают нам возможность увидеть, что фигура, до поры стоявшая у кресла начала движение навстречу охотникам.
- Вы хотите поговорить? Договориться? – Спокойный будничный голос, чуть усталости, чуть раздражения… и пугающий океан сдерживаемой силы. – Вы врываетесь в мой дом. Убиваете моих слуг. Суете свой нос в каждую щель. Я не договариваюсь с ворами и бродягами. Вы хоть представляете, сколько времени и ресурсов уйдет на починку Уве… бестолковый ловчий.
Казалось, с каждым шагом Дагмар становился все выше, расширяясь, занимая все больше пространства. Факелы с его приближением тускнели, а оказавшись за его спиной, не спешили разгораться вновь, тревожно подрагивая и чадя тяжелым густым дымом. Он не столько шел сколько перетекал по ковру, плавными выверенным рывками.
Кракен, глубоководный ужас, древний и могучий, опутавший своими могучими щупальцами утлую лодочку Кеге-Хиртсхальца, плыл сейчас по ущелью навстречу двум самонадеянным пловцам, которым взбрело в голову…
А в следующую секунду Дагмар споткнулся. Свет моргнул… погас и вспыхнул так, что застило глаза.
***
Шуршал песок, медленно осыпаясь с бархана. Висел в зените палящий диск иерусалимского солнца. Раскаленный воздух зыбко дрожал, размывая зрение.
И, судя по выражению лица Дагмара, это были не его проделки. А он был красив. Суровой северной мужской красотой. «Скорее администратор, чем воин» по сравнению со своими потомками походил скорее на тяжелоатлета, чем на офисного работника. Мощный торс, скованный доспехами, широкие плечи, крепкая шея и волевой подбородок. Массивный щит с борзыми в левой, полуторный меч в опущенной правой. Сейчас в нем не было ничего от того старика, тонувшего в грудах тряпья. Только взгляд близко посаженных белесых, будто бы выцветших глаз портил общую картину. Сейчас в этих глазах плескалось удивление.
Он переводил взгляд с немца на шотландца, и обратно. И хотя было сомнительно, что именно это зрелище повергло его в замешательство, посмотреть там было на что.
Йенс почувствовал, как наваливается на плечи обволакивающая тяжесть, закладывает уши, а пистолет в руках вдруг стал массивным и неудобным. Неудивительно. Долгополая кольчуга и черный плащ с белеющим на плече крестом Суверенного Военного Гостеприимного Ордена Святого Иоанна, Иерусалима, Родоса и Мальты. Голову укрыл капюшон, а в руках, вместо верного HK USP, очутился проклятый личным папским указом богомерзкий арбалет.
Себя доктор со стороны видеть, конечно, не мог, зато имел возможность оценить преображения товарища. Джошуа оделся по погоде… вернее разделся. Из одежды на охотнике теперь оставался фон Бордов меч, затейливый бодиарт синих оттенков и килт. Правда, это была не та кокетливая миди, которой его соотечественники вгоняют в краску всю просвещенную Европу. Отрез клетчатой ткани внушительного размера опускался ниже колена, а заброшенный на плечо «рукав» был заколот массивной фабулой. Примерно так предки Маккаллоха и рассекали по родным высокогорьям задолго на английской экспансии.
Охотники могли гордиться. Смертных, которым удавалось ввести в замешательство тысячелетнего духа, можно было пересчитать по пальцам. Бессмертных, кстати, тоже. Немая сцена, затишье перед песчаной бурей, мара, сон в раскаленной пустыне. Тот кто первым придет в себя, выиграет инициативу, а значит и половину битвы.