-Двадцать первый... как... как давно... -похоже хронологический диссонанс поразил рыцаря в самое сердце. По крайней мере, он явно пропустил мимо Нильсовых ушей те дерзости, которые, откровенно говоря, не стоит говорить девятисотлетнему призраку. Конечно, если Вы не намерены составить ему конкуренцию на рынке завываний и бряцаний цепями, в ближайшее время.
-Каяться?! Мне... - струйка крови стала заметно шире. -Мне не в чем каяться, кроме собственных добродетелей... дружба, доблесть, преданность... даже смерть... даже... любовь!
Нильса скрутило судорогой и кровь пошла изо рта.
-Уничтожаю?! Я?! Все... не так... нет, не так! Нет времени... хрупкое поколение! Нет времени объяснять, я покажу Вам.
Как это обычно бывает? "Все вокруг завертелось..." или "И пала тьма...", или "Картина окружающего мира вдруг..." Но, ничего этого не было.
Была пустыня.
Небольшой отряд, очевидно разведчики. Несколько бойцов - луки, копья, раскаленные кольчужные подшлемники. Взгляд выхватывает детали - грязные ногти, шелушащаяся кожа на обгоревших носах, черные зубы. Глубокие следы в песке. Конское ржание. Два всадника в полном доспехе. Кресты за спиной, на тяжело повисших в безветрии плащах.
Крик... черные фигуры сыплются с ближайшего бархана.
Свист, полет копья... всадник выбит из седла. Массивный щит, украшенный борзыми собаками лежит рядом. Человек не двигается, не делает попыток подняться.
Второй спешивается сам. Снимает притороченный к седлу меч.
Крик, снова крик, кровь. Песок впитывает ее почти моментально и трупы становятся похожи на небрежно разбросанных оловянных солдатиков. Кто-то расставил бойцов, а потом ненароком наступил ногой. Чуть-чуть крови и много изломанных смятых фигурок.
Бело-красных почти не осталось. Взмахи тяжелого, похожего на лом или шпалу меча, косят черные фигуры. рыцарь бьется в одиночестве, над телом товарища. Доспехи сочатся кровью, и на крест на плаще уже не рассмотреть на фоне алых пятен.
Пустыня.
Двое бредут по песку. Дрожит раскаленный воздух над пластинами лат. Тот, что перепачкан кровью опирается на сломанное копье. Второй, несет его меч...
Пустыня.
Если Вы вдруг забыли, пустыня, это такой триумф бюрократических накладок над здравым смыслом. На третий день творения, накладные окончательно перепутались, а кто-то не смотря на то, что Свет уже три дня как дали, подмахнул не глядя. Так что, вместо леса и воды сюда завезли песок. И вместо травы, вместо камней, вместо всего... пустыня.
Он больше не может идти. Человек в изрубленных доспехах лежит у подножья бархана. Второй, стоит рядом. Это хорошо - сухощавая фигура дает немного тени. Он и о чем-то говорят, но теперь словарный запас современного тинейджера больше не приходит на помощь, в гортанной речи можно различить лишь отдельные слова: любовь, дружба... кажется, какое-то ругательство, еще одно... скорее по интонации... еще... и имя. Бригитте.
Мужчина бросает обломок копья в товарища. Снова ругательства. Тот уходит. Унося с собой меч и надежду выбраться из этих песков. Раненый закрывает глаза. Темнота.... затем, снова звук шагов. Вероятно, он все же вернулся.
Готфрид открывает глаза, лишь для того, что бы увидеть росчерк собственного меча, в руках Дагмара. Быстрый, отлично выверенный удар, рассекающий кольца кольчуги, мышцы, дробящий позвонки.
-Дальше... тишина...