Вольф неторопливо хлебал похлёбку надгрызенной кем-то ложкой, смакуя редкие кусочки попадавшихся овощей, прекрасно зная, что до следующей трапезы может пройти ещё довольно продолжительное время. В лесу следопыт нисколько не опасался за свой желудок - тенистые рощи всегда были полны дичи а в это время года, кроме того, усыпаны ковром ягод и кустами выглядывавших из травы грибов. Покончив с похлёбкой, Вольф перевернул тарелку вверх дном и положил сверху перевёрнутую ложку, согласно обычаям далёких предков благодаря приютивший его (пусть даже за плату) дом за сытный ужин и не давая злым духам полакомиться остатками тепла от пищи (так как на большее в начисто выскребенной тарелке им рассчитывать не приходилось).
Потягивая квас из добротной глиняной кружки, следопыт вновь обвёл взглядом зал, в который раз начав со всё ещё пустующего большого стола. Внимание Вольфа привлекла одинокая фигура сидящей в тени девушки. Лишь скользнувший взглядом по ней мужчина было продолжил разглядывать присутствующих, как какое-то неясное предчувствие заставило его направить всё своё внимание в тень, слегка прищурившись, разглядывая лицо державшейся в отдалении незнакомки. Внезапно в сознании следопыта стали мелькать одна за другой красочные образы, связанные с этой девушкой, подбрасываемые услужливой памятью...
Белый кречет торопливо ковылял средь травы, подволакивая левое крыло, то и дело останавливаясь и наблюдая за идущим следом человеком. Девушка, конечно же, сразу разгадала "хитроумную" уловку самки, уводящей самого страшного хищника от своего гнезда, лишь слегка удивившись столь необычному поведению птицы, в правилах которой было нападать на всякого, кто приблизится к выводку. Однако, чтобы успокоить "мамашу", Мелиса спокойно следовала за пробирающимся сквозь густую траву поля кречетом, надеясь что та вскоре устанет и вспорхнёт ввысь, оставляя "в дураках" столь опасного противника. Вопреки её ожиданиям, изрядно уставшая птица с завидным упорством продиралась всё дальше от опушки леса, то и дело запутываясь короткими лапками в широких сочных стеблях каждый раз с надсадным криком вырываясь из очередного "капкана". Наконец, измученный кречет ударил по земле крыльями и взлетел вверх на несколько метров, но, не оправдав чаяний девушки, не взвился в лазурь безоблачного неба, а рухнул в паре шагов, скрывшись в густой поросли.
Мелиса с интересом шагнула в том же направлении. Прямо перед ней на небольшом клочке примятой травы лежал мужчина в изодранной одежде, на которой отчетливо проступали пятна запёкшейся крови, всё ещё сочащейся из наспех перевязанных ран...
Сам Вольф, естественно, не помнил всего этого, но выходившая его травница неоднократно рассказывала эту историю, каждый раз восхищаясь находчивости верного крылатого спутника Вольфа. Следопыт множество раз, погружённый в свои воспоминания в тихом свете ночного костра, вызывал образы тех нескольких месяцев покоя в стенах дома семьи Мелисы, гостеприимно позволившей ему остановиться у них до тех пор, пока раны мужчины полностью не заживут...
Бледные губы мужчины расплылись в широкой улыбке и Вольф, позабыв кружку с недопитым квасом, быстро, всполошив мирно сидящую на плече Скриву, громко хлопнувшую крыльями, дабы удержаться на излюбленном месте. Следопыт, не обращая ни на кого внимания, прошёл к стоящему в тени столику и восторженно произнёс:
- Мелис, сестрица, ты ли это? - Вольф, обуреваемый радостью встречи со столь много значащим для него человеком, распахнул широкие руки для дружеских объятий, выказывая тем самым ликование по случаю их нечаянного свидания.