— Мне показалось что у тебя была нервность и дёрганость с самого начала, ещё до меня. Знаешь как Бэтти, ну эта консьержка любит поговорить? Да ещё с новым человеком? А от тебя она побежала как чёрт от ладана, психов она на дух не переносит.
Калис жевал бутерброд и смотрел как она ходит по комнате.
— Зря не ешь, ещё немного и все мои усилия пойдут прахом, у тебя опять сьедет крыша, за что-нибудь схватишься и начнёшь меня убивать по контракту или за своего Учителя. А всё потому что не умеешь расслабляться.
Он встряхнул кубики льда в стакане, чтобы вода лучше смягчила горьковатость тоника.
— С любовью твоей тоже штука известная, "Стокгольмский синдром" называется, это когда заложницы втюхиваются в террористов. Мучаются, треплют себе и террористам мозги. Как правило их убивают или террористы или копы. Ты хочешь умереть Фелиция?
Калис отставил стакан, нагнулся над ней.
— А может лучше распрямиться из позы завёрнутого зародыша, который спрятался от всего мира? Утереть сопли чувств, которые ты тут развесила, плюнуть на это дерьмо в котором плаваешь. Найти себе настоящего парня с чистыми руками, нарожать от него детей, самой работать и каждый вечер ждать его с работы в своём доме у телевизора?
Он разжал её руки, положил их вдоль тела, потом распрямил тело Фелиции, прикрыл его одеялом.
— Расскажи мне поподробней о том кто тебя послал и какие условия твоего задания?
Его руки скользнули под одеяло, нашли ножки Фелиции и ласково заскользили от стоп к стройным лодыжкам лёгкими касаниями массажа.