Ралас мрачно уставился в стакан. Киродиильский бренди ответил ему столь же неприветливым взглядом, а смутно отразившаяся в нем физиономия Дрета расплылась, превратившись в какую-то нелепую искаженную маску. Да уж. Во что его хотят втянуть? Кто-то, имеющий связи с Камонна-Тонг копает под Авона Орана. Вор решил поймать вора? Неужто в доме Хлаалу назревает новый внутренний конфликт? Или крысиная грызня, если быть точным. Крысиная грызня крупных желтых крыс. Не слишком аппетитное зрелище. Да и не слишком чистенькое. В таком сложно не запачкать руки. Но и заработать можно неплохо. Наверное. В крайнем случае, хоть как-то за хоть какую-то сумму продать эту проклятую богами кошку на суранском невольничьем рынке и поскорее смыться. Хотя бы для начала в Пелагиад, например. Или даже в Вивек. Большой город, большие возможности. И никогда, больше никогда не возвращаться в Альдрун. Пусть даже за ним будет гнаться стая голодных даэдротов. Ни-ког-да.
Покосившись на С-Кар, Ралас одним глотком ополовинил стакан и дождавшись пока в горле потухнет разгоревшийся там пожар, поднял глаза на Драдаса. Точнее, на данмера, назвавшегося Драдасом. Потом на заговорившего о деньгах имперца. Кто же еще может говорить о золоте так долго и велеречиво?
— Да, сколько заплатят? И с чем... — секунду поколебавшись и обведя собравшуюся в комнатке странную компанию взглядом, он продолжил — мы можем столкнуться? Не получится ли так, что потом придется... ммм, исчезать?
Вопрос повис в воздухе. Такой, с двойным смыслом, надо сказать, вопрос.