В обратную сторону, а может, и вовсе в противоположную. Все так одинаково. И проложенная Грегори тропинка уже давно скрылась из глаз. Со всех сторон что-то неудобно давило, напрягало. Почему Анжелика отбилась? Для женщины это явно не подходящее место, сильно волнующее и так нежные нервы и психику. Густая растительность, какой была, такой и оставалась. Низкие, похожие на лопухи кустики. Высокие по голову деревца с шелковистой листвой, тот тут, то там неправильными параллелями и линиями свисали лианы, и такие в которых Макдара нашел воду, и обычные, зеленые. Пахучий букет цветов. Те самые, странные с розовыми пятнышками, у которых на лепестках было по три шипа. Другие бутоны и букеты, похожие на тюльпаны. Густые папоротники. Небольшие деревца с дивными подобными клэрсикам плодами. Буйная трава под ногами, приятно щекочущая кожу. Крупные словно тропические баобабы, тянущиеся к солнцу деревья. Живность, к которой Макдара уже успел привыкнуть и при виде больших разинутых глаз, удивленно уставившихся на человека, уже не чувствовал напряжения, бегала, жила привычной жизнью. Где-то рядом протопало, шатая густые паросли большое существо, по всей видимости, травоядное. Сбоку время от времени вырисовывалась ее спина, и тогда можно было судить о ее воистину гигантских размерах. Ведь костяная, словно панцирь черепахи и поросшая странным лишаем похожим на морские полипы, она возвышалась сверху в метре над головой Кодака. Слышалось ее неравномерное дыхание, и утробные вздохи, словно кто-то неумело дул в трубу. Потом оно так же громко и заметно куда-то удалилось. Сверху, вереща и гоняясь за неестественными птицами, бегали сколькие напоминающие приматов звери. Разглядеть их было сложно, так как они постоянно двигались. А так как солнечный свет на них падал сверху, на спину, то снизу они казались удивительно темными и черными. И рук было не четыре пары, о чем можно было судить сразу. Кодак же для себя приметил, что он стал замечать видимые признаки того, что кто-то довольно неуклюже и неосторожно тут перемещался. Листья кое-где были оторваны, и совсем не из-за естественной их природы. Они были свежими и зелеными. Ветки кое-где были обломанными, а трава примятая, местами и вовсе практически вырвана. Может это была Анжелика, кто знает. Наконец Кодак обнаружил весьма вещественное доказательство своих наблюдений. Впереди свисала сухая лиана. При этом на ней был неглубокий надрез, вокруг которого волокна растения были разодраны, словно кто-то настойчиво пытался разгрызть ее. Из разреза тоненькой и слабой струйкой стекала вода. На листе папоротника, который рос совсем рядом и совершенно случайно попал в поле зрение Макдары, темным небольшим пятнышком красовался мазок крови. Совсем чуть-чуть, легонький-легонький. Кровь была еще не совсем засохшей, но некоторые места ее на зеленом листе уже покрылись заметной сухой коркой.