Джулия, Дзиро
20:32
— Не стоит за мной заходить, — услышала девушка голос русского, отвечающего на вопрос японца. — Давайте договоримся встретиться у «Амбассадора» в шесть вечера. Пойдёмте, господа, — сказал он, увидев, что Джулия закончила говорить с Гао и направляется к ним. — Уже поздно.
Оставив Гао в редакции, журналистка и двое её гостей вышли на улицу, где японца дожидалось такси. Рядом с такси на тротуаре лежал давешний иностранец, вокруг которого кружком стояли пятеро китайцев в одинаковых чаншанах — видимо, сотрудники расположенного через дорогу казино «Фриско». Похоже, что лаовая только что закончили бить — он лежал у поребрика, подтянув к животу ноги и закрывая руками голову, и постанывал. Водитель такси, положив руки на открытую дверцу машины, с интересом наблюдал за происходящим.
— Не сдохнет? — участливо поинтересовался у своих друзей китаец, доставая из кармана сигарету и зажигалку. — Лаовай всё-таки.
— Не-е-е, — протянул другой, тоже с сигаретой. — Оклемается… — и несильно пнул лаовая ботинком по рёбрам. Лаовай застонал.
— Пошли, — обратился к друзьям третий, бывший, похоже, у них за главного.
— Пошли, — согласился парень с сигаретой и смачно сплюнул на порванный плащ лаовая.
Не то, чтобы такое случалось перед подъездом редакции «Шанхай Таймс» каждый день, но нельзя сказать, что это был первый раз, когда Джулия Лян видела подобную сцену, — всё-таки соседство с Кровавым переулком давало себя знать, и драки, пьяные дебоши и даже стрельба в таком месте были делом частым — особенно по пятницам. Тем более, что французская полиция в Кровавый переулок не совалась, да и Муниципальная, под чьим веденьем находилась эта сторона авеню Эдуарда VII, тоже предпочитала назначать своим патрульным констеблям другие маршруты для обходов.
Алекс со своей коробкой в руке остановился перед избитым иностранцем, наблюдая за избившими его китайцами, удаляющимися через дорогу обратно к казино.
— Надо бы помочь, — сказал он, кивнув на ожидающее Танаку и Джулию такси. — Здесь Лестерская больница недалеко.
Мартин:
— Ого, они что, немцы? — удивлённо спросил Селину Фаундбаскет после того, как старые знакомые обменялись приветствиями по-немецки.
— Да я вообще уже перестаю что-нибудь понимать! — раздражённо пожала плечами Селина и замахала в воздухе бокалом. — Сломанная рука, немцы в Китае… Кто-нибудь, заберите уже у меня этот бокал и дайте ещё шампанского!
— Мартин, я… — обратился было к Мартину Штерн, но обернулся на голосящую Селину. — Мисс Джонсон! Мисс Джонсон! — запричитал он громким шёпотом, — пожалуйста, потише! Здесь не Штаты, здесь нужно чуть-чуть… — Штерн сделал сложное движение рукой в воздухе, означающее, видимо, «чуть-чуть деликатнее».
— Чёртовы церемонии, — фыркнула Селина и сунула бокал Штерну. — Тогда вы возьмите этот бокал, чёрт побери! Он меня уже раздражает, как и вы, впрочем.
— Хорошо, хорошо! — энергично закивал Штерн и взял бокал. — Только, Бога ради, ведите себя чуть-чуть сдержанней!
— Я сама невозмутимость, — хмуро ответила Селина и отвернулась к Фаундбаскету.
— Фуф… — облегчённо выдохнул Штерн и продолжил по-немецки, затараторив в своей обычной еврейской манере, которую Мартин знал ещё по школе, — Мартин, я сразу отвечаю на твои вопросы: первое — да, я до сих пор в Шанхае и как-то умудрился остаться живым; второе — да, я сейчас работаю на Ду Юэшэна переводчиком, возможно, живой я именно поэтому; третье сейчас я слежу за этой дамой хотя у меня не очень получается и четвёртое я тоже рад нашей встрече а как ты сюда попал?