Джулия, ДзироВ течение длинной речи японца Гао сидел с блокнотом и карандашом в руках и делал какие-то пометки. Японец закончил говорить, и установилась тишина, а Гао всё так же сидел с блокнотом в руке, выводя в нём что-то.
- Я думаю, господин Гао позже скажет своё мнение, - после паузы сказала она.— А? — Гао растерянно поднял взгляд на Джулию. — Да-да, конечно. Я вас прекрасно понимаю, господин Танака, — журналист обернулся к японцу и с самым сочувственным видом кивнул. — Это очень важный вопрос.
Господин главный редактор, - она поклонилась так, чтобы поклон не адресовался никому персонально, но в то же время так, чтобы можно было подумать, что она кланяется Гао, - поручил мне собрать как можно больше материала на тему террористического акта и всего, что с ним связано. — Безусловно, — важно кивнул Гао. — Никто не справится с этой задачей лучше вас. Продолжайте, мисс Лян.
Мартин:20:10Китаец с фонариком направил луч на удостоверение, которое протягивал Фаундбаскет.
— Ньюсвик, — прочитал китаец. — Проходи к дому, — сказал он по-английски Фаундбаскету.
Моя фамилия Донахью. Френк Донахью, должен быть рядом с "Фаундбаскет". Прошу вас, поторопитесь!— Посвети-ка, — сказал китаец с планшетом своему помощнику. — До… до… как, ещё раз, Донахью? А, Делахью? Фрэнк Делахью? Ваше удостоверение, пожалуйста.
Лицо китайца, склонившегося над планшетом, осветил луч фар автомобиля, свернувшего к воротам виллы. Мартин, прищурившись от яркого света, тоже обернулся. За его спиной стоял серебристый «Астон-Мартин», на водительском сиденье которого сидел упитанный китаец в форменной фуражке.
Китаец с планшетом оглянулся на машину.
— Ваше удостоверение? — ещё раз спросил он Мартина. Водитель «Астон-Мартина» нетерпеливо нажал на клаксон.
— Пропустите уже его! Это мой коллега! — по-английски крикнул Фаундбаскет, обернувшийся и остановившийся на дорожке, ведущей к ярко освещённому главному входу виллы. Китаец обернулся на Фаундбаскета, а затем снова на машину. Вид его был весьма озадаченным.
— Ну ладно, проходи, — сказал он Мартину. — На входе всё равно обыщут.
И Мартин прошёл за ворота виллы. Фаундбаскета он нагнал на полпути к дому.
— Десять минут девятого уже, сволочи, — сказал Фаундбаскет, торопливо шагая по выстланной гравием дорожке через бамбуковый сад. — Будем надеяться, что хотя бы Селина добралась вовремя. Селина — это моя коллега, — пояснил американец Мартину, сойдя с дорожки, чтобы пропустить «Астон-Мартин». — Она немного экстравагантная дама, хоть и, хм, не настолько, как ваш русский при… при…, — Фаундбаскет осёкся и громко чихнул. — Приятель, я хотел сказать. Чёрт, я, кажется, простудился. Не хватало ещё подхватить жёлтой лихорадки и сдохнуть здесь. Или малярии. У вас ведь здесь распространена малярия? Я видел больных малярией на Цейлоне. Жуткое зрелище.
Журналисты добрались до портика перед входом, у которого гостей встретили швейцар в богатой ливрее и молодой китаец в чёрном френче, который склонился над «Астон-Мартином», объясняя водителю, куда отогнать машину. На приближающихся пешком под дождём журналистов оба они глядели с удивлением. Швейцар открыл дверь, и гости попали в богато украшенный вестибюль, залитый светом люстры под потолком. Мартин отдал гардеробщику верхнюю одежду, а Фаундбаскет только шляпу (американец был в модном тёмно-синем костюме с белыми брюками. Костюм его успел порядком намокнуть под шанхайским дождём, а ботинки и низ брюк измазаны в сучжоуской грязи) и были обысканы двумя китайцами. Их заинтересовала перевязанная рука Фаундбаскета, но, пару раз тронув её и убедившись, что вопит от боли американец вполне натурально, китайцы решили не придираться. Закончив с обыском, гостям показали путь наверх по лестнице, и Мартин с Фаундбаскетом прошли на второй этаж, где ещё один китаец, мордоворот в чёрном чаншане с зализанными назад волосами, с формальным полупоклоном указал им раскрытой ладонью на коридор, ведущий к зале, где проходил приём. Гости проследовали по указанному направлению.
Зал, выдержанный в эклектическом стиле, сочетающий резные китайские орнаменты по ореховым панелям, которыми были отделаны стены, и модерновые люстры, заливающие зал тёплым жёлтым светом, был заполнен народом — как азиатами, так и белыми, кто сидящими за столиками и на диванчиках, кто собиравшимися группками и общавшимися между собой. По залу ходили официанты с подносами с бокалами шампанского. Несмотря на прохладную погоду, открыты были двери просторных балконов, нависающих над бамбуковым садом. Никакого Ду Юэшэна в округе видно не было, равно как никто не спешил и подбегать к Фаундбаскету с Мартином, ведя их на встречу с королём шанхайской мафии.
— Эй, Баскет! — вдруг послышался женский голос из-за спины. Гости обернулись и увидели низкорослую и не очень привлекательную мулатку лет тридцати-сорока в вечернем платье. Пальцы рук дамы были украшены множеством аляповатых по-цыгански выглядящих перстней, а в ушах висели серьги, диаметр которых вполне позволял использовать их и как браслеты, которые, кстати, тоже украшали запястья дамы. В затянутой перчаткой руке дама держала пустой бокал.
— Селина! — с облегчением воскликнул американец.
— Какого чёрта ты попал в эту сраную аварию? — агрессивно начала журналистка, подходя к гостям.
— Я… — начал было Фаундбаскет, но в этот момент Селина приветственно хлопнула его ладонью по плечу сломанной руки, которую он держал под пиджаком. Фаундбаскет взвыл и скрючился, схватившись за руку. Стоявшие вокруг азиаты в костюмах и чаншанах с удивлением оглянулись.
— Оу, дуй бу чи, дуй бу чи*, — Селина обвела взглядом окружающих и развела руками.
— Я тоже очень рад тебя видеть, Селина… — сжав зубы от боли, процедил Фаундбаскет.
— Ты что, Баскет, руку, что ли, сломал? — бесцеремонно поинтересовалась Селина, с интересом наблюдая за корчащимся в муках коллегой.
— А на что ещё это похоже?… — выдавил Фаундбаскет.
— А это кто с тобой? — Селина указала рукой с бокалом на Мартина. — И где Фрэнки?
— Это наш новый Фрэнки, — морщась от боли, ответил Фаундбаскет. — Его зовут Мартин Херингслэйк, он помог мне добраться до города.