Остин прошёл по пустым коридорам и поднялся на седьмой этаж, где располагался Особый отдел. Здесь, как и в Иностранном отделе, было пусто: общего зала у особистов не было, и весь отдел представлял собой длинный коридор с обитыми чёрной кожей дверьми по обеим сторонам.
«Старший инспектор П.М. Таунсенд» — прочитал Остин надпись на одной из табличек. Из-за двери доносились приглушённые голоса:
— Господа, ночь будет длинная, нужно заварить кофе, — по голосу Остин узнал Таунсенда.
— Поль, дайте мне, — услышал Остин другой голос, незнакомый и говорящий с французским акцентом. — Вы англичанин, а англичане ни черта не смыслят в кофе.
Остин постучался.
— Это Рейнольдс, — сообщил Таунсенд своим гостям. — Да, входите, Рейнольдс!
Остин открыл дверь. За дверью был тонущий в полумраке просторный кабинет с двумя окнами (у Остина было одно). У боковой стены кабинета стоял покрытый зелёным сукном стол с двумя телефонными аппаратами и лампой под абажуром. На столе стоял только письменный прибор, часы и перекидной календарь: никаких бумаг и папок навалено на сукно не было. Пол перед столом был покрыт персидским ковром. Вокруг ковра стояли кожаный диван и пара кресел. В противоположной столу боковой стене кабинета была дверь. Окна были закрыты тяжёлыми бархатными шторами. На стене висела картина в романтическом стиле со штормовым океаном и борющимся с волнами бригом. Освещал кабинет только торшер, стоящий в углу, лампа на столе, да свет из двери бокового помещения.
В кабинете было трое. Таунсенд в рубашке и жилетке стоял посередине ковра с сигаретой в одной руке и стеклянной пепельницей в другой. На диване, закинув ногу на ногу, сидел незнакомый Остину рыжий европеец средних лет в смокинге. Остин припомнил, что эту заметно выделяющуюся в китайском обществе рыжую шевелюру он видел на приёме у Ду, но внимания на то, что делал и с кем разговаривал этот незнакомый ему человек, не обратил. У рабочего стола Таунсенда, опираясь задом о столешницу, стоял молодой полноватый и круглолицый китаец, с которым Рейнольдс уже был знаком, недолго и коротко, правда, — это был Ларри Сыма, помощник китайского члена Муниципального совета Цзяна. Его вместе с Цзяном Рейнольдс тоже видел на приёме у Ду Юэшэна.
— Поль, где у тебя там кофе? — послышался тот же голос со французским акцентом из смежного помещения. — А, нашёл.
— Добрый вечер, старший инспектор, — Таунсенд отставил пепельницу на стол, бросил туда окурок и сделал приглашающий жест. — Проходите, прошу. Знакомьтесь, это атташе британского посольства Джеймс Сандерс.
Сандерс встал с дивана и протянул Остину руку.
— Рад познакомиться с вами, — сказал он и сел обратно на диван.
— Это, — Таунсенд показал в сторону Ларри Сыма, — мистер Сыма из Муниципального совета.
— Мы знакомы, — вежливо улыбнувшись, Ларри поклонился Остину.
— А Эмиль варит кофе, — Таунсенд кивнул на дверь в боковой стене.
— Да, я вас, мистер Рейнольдс, видел на приёме, — донёсся из смежного помещения голос француза. — Простите, я поздороваюсь с вами через несколько минут.
— Это Эмиль де Сен-Круа из францу… — Таунсенд осёкся на полуслове, поскольку один из аппаратов на его столе пронзительно зазвенел. — Ларри, Ларри! — обратился Таунсенд к китайцу, энергично замахав рукой, — сними трубку!
Ларри снял трубку.
— Да, — сказал он по-английски, но тут же перешёл на китайский, — кто? Сколько их? Ясно. Спасибо. Ещё что-то узнаешь, сразу звони. Я понимаю. — Ларри положил трубку.
— Рябой Хуан* благополучно добрался до своего дома и сейчас собирает своих людей к себе, — обратился Ларри к присутствующим по-английски. — Пока у его дома** с десяток машин.
— Ну, это ещё ничего, — флегматично пожал плечами Сандерс.
— Ничего, — хмыкнул Ларри. — Сейчас соберёт несколько сотен бойцов, и куда они пойдут?
— Никуда они сейчас не пойдут, — поморщился Таунсенд. — Они там все в штаны наложили от страха и пока просто не понимают, что происходит. Да, Рейнольдс, вы же ещё не в курсе. С Ду Юэшэном всё в порядке. В него стрелял снайпер в тот момент, когда он вместе с ещё несколькими людьми вышел на балкон. Стреляли с одного из зданий на другой стороне рут Думер, но Ду как-то повезло, и пуля его не задела. Снайпер, кажется, успел уйти, но подробностей никаких мы пока не знаем. Ду, конечно, в бешенстве. Такая наглость.
— Вы забыли сказать самое главное, Таунсенд, — подал голос Сандерс.
— Да, — покачал головой Таунсенд. — Самое странное и неприятное для нас в этой истории — то, что Ду выходил на балкон вместе с мистером Джеррардом.