— Невозможно не восхищаться Парижем, — с готовностью согласился Марсель, — хотя вы, наверное, знаете этот город лучше меня. Сам я из Алжира. Хотя, после семи лет здесь, наверное, уже можно сказать, что из Шанхая…
Марсель откинулся на спинку стула, обернувшись к подошедшему официанту, и заказал бокал хереса.
— Вы здесь первый раз? — француз обернулся к Лян Чуньгэ. — А я вот постоянный посетитель. Занимаюсь спортом, видите ли, — Марсель добродушно хохотнул, прихлопнув себя по брюшку. — А вообще-то место хотя по пятницам и шумное, но славное, и вам стоит его запомнить. Здесь часто бывают важные люди… о, конечно, я не себя имею в виду… а иметь контакт с нужными людьми — главное в вашей профессии, не так?
Слушая Марселя, Джулия краем глаза видела, как на полукруглую сцену в дальнем конце зала поднимаются музыканты — молодые европейцы и негры в смокингах с отливающими лацканами, и солистка — тонкая азиатка с туго завитыми волосами в красном вечернем платье. "Heaven, I'm in heaven… — полились со сцены первые звуки популярной песенки (
ссылка), — and my heart beats so that I can hardly speak…"
Совсем как позавчера, когда так же сидели за столиками японцы, китайцы и европейцы, и официанты разносили напитки, и певица в «Амбассадоре» появилась на сцене и запела песню — только песня была другая. На мгновение Джулии показалось, что сейчас большие двустворчатые двери зала хлопнут и на пороге появятся пятеро бандитов в львиных масках, и дадут очередь вверх из автомата, и двинутся сквозь визжащую в ужасе толпу, всаживая пули в попавшихся на пути — как в того старика, который сидел у стены рядом с Джулией, или как в японского лейтенанта Цзиньшана Илана.
— Мадемуазель? — обратился к Джулии Марсель. — С вами всё в порядке?