25.10.1935 19:23
Шанхай, Французская концессия,
Рю кардинал Мерсье, Французский спортивный клубКазалось, что здесь всем было наплевать на то, что происходило в Шанхае в последние дни. Казалось, что всем здесь было наплевать и на агрессивные намерения японского флота, и на кроваво разогнанную демонстрацию на Бунде, и на угрозу войны, а единственным, на что не было наплевать стекающемуся к перекрёстку рю кардинал Мерьсе и рут Бурже, был только тот факт, что начинался вечер пятницы, и ещё две ночи пьяного угара было впереди у тех, кто собирался проматывать деньги на шанхайских улицах, и у тех, кто собирался там же деньги зарабатывать.
Выглядывая из-под отороченного жёлтой бахромой полога коляски рикши, мерно трусящего под мелким дождём по улицам Французской концессии, Лян Чуньгэ видела сверкающие огнём окон и витрин, украшенные мигающими и переливающимися неоновыми лентами громады недавно построенных многоэтажных зданий,
видела толпу людей под зонтами у парадного входа театра «Лицей», видела, как обгоняют коляску рикши блестящие под дождём большие автомобили, ярко сверкающие фарами, и переполненные двухэтажные автобусы, обклеенные кричащей рекламой сигарет и зубной пасты,
*
видела стоящих на тротуарах тележки быстрой еды чо-чо, около которых толпились закончившие работу голодные шанхайцы, видела распахнутые двери баров и иностранцев в шляпах, пропускающих внутрь дам в цветастых ципао, для которых рабочий день только начинался.
«Приехали, сяоцзе», объявил рикша, останавливаясь и снимая мятый картуз, чтобы утереть капли дождя со смуглого лица. Действительно, приехали — рикша остановился под широким козырьком парадного входа, так что Джулии и зонтика открывать не пришлось. Сверившись со списком приглашённых, швейцар пропустил девушку внутрь и указал, что ресторан находится на втором этаже.
Посетителей в этот пятничный вечер во Французском спортивном клубе было много: сновали от стойки к вешалкам гардеробщики, принимая пальто и шляпы, из открытых дверей расположенного на первом этаже бального зала доносилось весёлое завывание тромбона, поднимались по широкой лестнице в ресторан пары, и слышалась повсюду французская, английская и китайская речь (известный своими либеральными взглядами Французский спортивный клуб не только разрешал вход китайцам, но и принимал их в члены — в отличие от консервативных британских клубов, например), и всем, похоже, и здесь наплевать было на то, что происходит в городе.
А в городе-то действительно что-то происходило: вернувшись с Гуанфу-лу в редакцию, чтобы подготовить статью, Джулия слышала от вернувшегося из Янцзыпу Сильверстоуна о забастовке, которую объявили две тамошние фабрики. Ситуация усложнялась ещё и тем, что на завтра была намечена демонстрация протеста против планов Гонконгско-Шанхайского банка в отношении разрушенных домов в Хункоу (Джулия освещала посвящённую тому же демонстрацию 23-го числа), и, учитывая близость районов Хункоу и Янцзыпу, она могла привлечь и бастующий пролетариат.
Но здесь, похоже, никто о Янцзыпу не думал: ресторан, выходящий окнами на пустой в этот дождливый вечер сквер Французского клуба, был заполнен посетителями, и, не зарезервируй капитан Жерарден столик, место найти было бы сложно. Пройдя же к указанному официантом столику, девушка обнаружила, что капитана пока на месте нет. Заказав чашку чая (которая, кстати, стоила тут целый доллар), девушка принялась поджидать своего визави, наблюдая за залом и посетителями ресторана. «Господа! Я предлагаю тост!», донёсся до Джулии звонкий французский голос, доносящийся от соседнего столика. Украдкой взглянув в ту сторону, девушка увидела нескольких молодых шанхайлэндеров, компанию которым составили двое азиатов, судя по чертам лица — японцев. Один из шанхайлэндеров, высокий блондин в новомодном тёмно-синем костюме, встал из-за стола, поднимая бокал с шампанским. «Предлагаю выпить за мир и… — молодой человек важно поднял палец, — и за тех людей, благодаря которым мы имеем возможность весело проводить здесь время, а не… судорожно паковать вещи и бежать на пристань в поисках корабля до Европы!» Спутники молодого человека согласно рассмеялись и подняли бокалы. «За сдержанность и благоразумие наших японских друзей!» — подытожил молодой человек.
Прождать Жерардена пришлось около двадцати минут, и Джулия начала было уже подумывать, а не забыл ли француз и вовсе о встрече, когда капитан наконец-таки изволил появиться. Жерарден оказался невысоким мужчиной лет сорока-пятидесяти с ощутимо выпирающим брюшком, дряблыми, обвисающими щеками, густыми чёрными усами и тщательно забранной на пробор набриолиненной причёской.
— Мисс Лян? — по-английски обратился к девушке Жерарден. — Очень рад знакомству. — Француз нагнулся, символически прикоснувшись усами к пальцам руки Джулии, и занял место за столиком. — Рад видеть, что дождь вас не остановил. Ооо, вы говорите по-французски, и как хорошо говорите! — удивился Марсель, услышав приветственные слова Джулии, сказанные на его родном языке**. — Чертовски приятно видеть, что у нас в Шанхае есть такие образованные журналистки. Всё-таки не зря наш город называют Парижем Востока, не зря! Вы жили во Франции?