21:42
Джулия и Беатрис:
– Да нет, не очень, – хмыкнул Чен Гуйшэнь. – Я вижу, настроение у тебя снова рабочее. Ну и правильно, действительно, шанса упускать нельзя. Только давай не очень долго, Трис тоже несладко пришлось.
Джимми проследовал вместе с Джулией к Беатрис и на английском представил девушек друг другу:
– Трис, познакомься, это моя коллега Джулия Лян. Джулия, это Беатрис Бельфлер; Евангелина Вонг – это сценический псевдоним. Трис, Джулия хотела бы задать тебе пару вопросов, буквально на пару минут, а потом я провожу тебя домой, окей?
Оставив дам общаться друг с другом, Джимми поспешил к Мартину, стоящему за линией полицейских.
Мартин
Из-за цепи полисменов Мартину было неплохо видно, что происходит перед входом в «Амбассадор» - из главного входа вывели пятерых бандитов, одного из которых, низенького и худого с рассечённой окровавленной щекой, к которой он сейчас прикладывал платок, он уже тут видел. Двоих задержанных, один из которых имел вид весьма помятый, конвоировали японские офицеры – они усадили их на колени с руками за голову на тротуар неподалёку от стены здания. Других троих полисмены-китайцы отвели в полицейский фургон, который, проехав через оцепление, удалился по Эдуарда VII, свернув на Хэнань-роад.
Лиза, закончив разговаривать с детективом-лаоваем, обратилась к собравшимся музыкантам, что сейчас они все могут расходиться по домам, а завтра чтобы все подошли в Центральное управление Муниципальной полиции. После этого музыканты, стоявшие перед входом, стали понемногу расходиться, и был хороший шанс поймать кого-нибудь из них для интервью. В этот момент к Мартину подошёл Джимми.
– Здорово, Сяохэ. С Лизой всё в порядке, – Джимми кивнул на сестру Мартина, сейчас вместе с двумя охранниками стоявшую рядом с накрытыми скатертями трупами, сложенными у стены. – Что, не пропускают, да? Слушай, здорово, что ты тут: давай, может быть, сбегаешь в редакцию, поднимешь всех на ноги, нужно экстренный выпуск запускать. Чёрт его знает, кто там сейчас в редакции есть, но всех, в общем, надо из постели поднимать и на работу гнать. Такая удача! «Норт Чайна» когда ещё про это дело пронюхает, а у нас тут всё из первых рук.
Остин:
Остин направился в вестибюль «Амбассадора», откуда сразу же позвонил в Центральное и сделал распоряжения о том, чтобы предупредили французов и китайцев (с последними дело, правда, осложнялось тем, что им как-то нужно было передать рисунок Джимми Чена), а кроме того, чтобы узнали, кому принадлежит номер шестьдесят восемь-сорок два-ноль. Центральное перезвонило через несколько минут, сообщив Остину, что все распоряжения переданы, а номер принадлежит ресторану «Северо-западная кухня семьи Чжай», расположенному в китайской части района Хункоу.
Ричи:
Препроводив взятых бандитов в пэдди-вэн и оставив японских офицеров охранять корейских террористов, Ричи более не имел никаких особенных дел и занимался тем, что стоял с Хамфри неподалёку от входа, контролируя действия полисменов да раздавая всякие мелкие поручения.
– О, гляди! – указал вдруг Хамфри пальцем на Лизу Херингслэйк, сейчас с двумя славянского вида парнями в костюмах стоявшую рядом с трупами, сложенными у стены. – Это ж та самая сука, о которой я говорил. Живая, – с явным разочарованием протянул Эндрю. – Такие бабы, они как тараканы, их хоть газом трави, всё нипочём. О, а это ж мисс… как её там, Бельфлер! – указал Эндрю на Беатрис, беседовавшую с журналисткой, которая уже принялась брать интервью, даром, что десять минут назад была в заложницах. – Говорят, известная певица. Насчёт этого не знаю, а жопа ничё так, – Хамфри склонил голову набок, внимательно рассматривая упомянутую часть тела как раз стоявшей к ним спиной певицы.