Просмотр сообщения в игре «Шанхай 1935»

- Куда ты спешишь так! - Джо кинул взгляд на часы над дверью. - Двадцать минут десятого! В пол-одиннадцатого давай я в отдел зайду, и поедем. А Джимми исчез. Испарился. Не знаю, может, загулял.

На Джимми это было не похоже: чтобы вот так вот взять и загулять без предупреждения, не сдав карикатуры, которые обещал на сегодня. Может, в больницу угодил? Впрочем, сейчас у Джулии были другие заботы, нежели волноваться по поводу пропускающего работу коллеги: неожиданно образовался час свободного времени, и можно было, наконец, нормально, не в спешке позавтракать.

Девушка вышла из редакции, перешла дорогу (на этот раз дождавшись сигнала регулировщика) и направилась по Сычуань-роад обратно в Китайский город.



Зайдя в знакомую едальню «Тайху» (по имени озера близ Сучжоу) с жёлтыми флагами над входом, деревянными решётками на окнах и лакированными столами и скамейками, сейчас почти пустую (все уже отзавтракали), Джулия заказала простой и сытный китайский завтрак:
миску горячей рисовой каши "чжоу" с кусочками тыквы:

маленькую тарелочку жареных взбитых яиц с помидорами и сахаром:

пару полосок "ютяо" - теста, сваренного в масле:

с большой чашкой горячего сладкого соевого молока: в отличие от кофе, не вредит ни желудку, ни коже, ни волосам, зато очень сытно и питательно, протеина-то в нём сколько, одной чашкой можно на пол-дня голод заморить. Ну, то есть, если по демонстрациям всяким не бегать. А бегать придётся, работа такая.

Оставив на столе несколько мао*, журналистка вышла из едальни и направилась назад в редакцию. Джо уже поджидал её в отделе, раскачиваясь на своём стуле, закинув ноги на стол и надвинув шляпу на глаза.

- Не торопитесь, мисс Лян, не торопитесь, - изображая немецкий акцент, проворчал Джо, поднялся со стула, повесил на шею «кодак» в кожаном футляре и сунул в карман экспонометр. – Зиг хайль, Джул. Пошли.

Журналисты вышли из здания, Джо поднял руку, останавливая велорикшу. Разумеется, лаоваю с фотоаппаратом на шее поймать рикшу труда не составляло – иностранец в сознании любого рикши уже по умолчанию дурак, а этот ещё наверняка и турист, что значит трижды дурак, и цену ему можно выставить втрое выше обычной. Единственное, что вот девушка-китаянка с ним, наверное, переводчица и гид – она слишком высокую цену, конечно, задрать не позволит, но и торговаться за каждую копеечку не станет – платит-то не она. Рикша обрадовано заулыбался, приветствуя пассажиров, и откинул полог коляски, приглашая садиться. Бедолага не знал, что имеет дело с человеком, живущим в Шанхае с шести лет, а к тому же ещё и евреем.

Рикша мерно и привычно крутил педали, коляска вывернула на Сычуань-роад и двинулась по левой обочине дороги, обгоняя пешеходов с зонтиками от солнца (плохо, что журналисту неудобно ходить с зонтиком, можно ведь и загореть), обгоняемая автомобилями и звенящими трамваями, через центр Шанхая на север, мимо многоэтажных зданий с лепниной на фасаде и высокими блестящими на тёплом осеннем солнце окнами, за которыми были дорогие фирменные магазины, рестораны, гостиницы и банки. Рикша миновал фешенебельную Нанкин-роад,

проехал по мосту через Сучжоу-крик

и двинулся дальше уже по Норт-Сычуань-роад, где здания были пониже, магазины и рестораны подешевле, а вывески куда пестрей:


- Путешествует? – на ходу, не оборачиваясь, поинтересовался рикша у Джулии.
- Ага, путешествую, - по-китайски откликнулся Джо.
- Ооо, вы говорите по-китайски! – в голосе рикши сквозило искреннее изумление.
- Не-а, ни слова по-китайски не знаю, - с ухмылкой сказал Джо.
Рикша понял, что над ним издеваются, и замолчал, но через минуту снова заговорил, скучно же молча весь день педали крутить.
- А вы из какой страны?
- А угадай, - предложил Джо.
- Америка?
- Ну да, вроде того.
- Ооо, Америка. Ди-сы-ни!

Хм, странно, Диснея почему-то вспомнил. Мог бы помянуть Нью-Йорк или машины Форда, а вспомнил Диснея. Мультики, наверное, любит – или сын любит, а тот тратит те гроши, которые зарабатывает извозом, и водит его (или их) в китайский кинотеатр с заштопанным экраном, где показывают Микки Мауса и Пароходика Вилли. Что ж, тоже приобщаются к мировой культуре, не всем же сразу с Шопенгауэра начинать.

Путь до Хункоу занял немногим менее получаса, и к зданию суда на Норт-Сычуань-роад Джо с Джулией приехали как раз к одиннадцати (хоть здесь не опоздала!). Впрочем, как выяснилось, можно было и не спешить: демонстранты собирались где-то дальше, и у здания суда их ещё не было, стояло только многочисленное полицейское оцепление, да располагающийся рядом японский ресторан охраняли три сотрудника японской консульской полиции. Вслед за рикшей у дверей суда остановилась машина, из которой вышли и, не задерживаясь, поднялись по ступенькам два представительно одетых китайца с портфелями: адвокаты, наверное.

- О, гляди! – галантно помогая Джулии сойти из коляски, Джо указал на вывеску над аптекой, располагающейся напротив здания суда, из окна на втором этаже которой за происходящим наблюдал китаец в белом френче. – И здесь Леманн! Интересно, родственник?



Чуть в сторонке от входа в суд стояла легковая машина, рядом с которой демонстрантов поджидали коллеги Джулии с Джо – Билл Ляо и Стив Тан из «Норт Чайна». И здесь конкурент обскакал «Эс-Ти»: у них служебных машин на всех хватает, а в «Эс-Ти» поди-ка выпроси, да попробуй только ещё крыло поцарапать. Коллеги поприветствовали Джулию с Джо, не без некоторой снисходительности, надо думать, наблюдая, как Джо спорит с рикшей по поводу оплаты. Других журналистов видно пока не было, хотя надо было думать, что «Синьминь ваньбао», выступавшую последнюю неделю как главный агитатор за демонстрацию, происходящее тоже должно заинтересовать.

В этот момент из-за угла метрах в двухстах от журналистов на Норт-Сычуань-роад показалась плотная колонна демонстрантов. Над головами протестующие поднимали продолговатые таблички с ещё неразличимыми отсюда иероглифами, перед строем был развёрнут длинный транспарант: «Требуем справедливого суда».