 |
|
Верзила выслушал насмешливые слова Ли Сю в оцепенении и, низко склонив голову, удалился в прихожую. Только что Ли Сю своей насмешкой решил судьбу простого парня Тан Жуя. Тан Жуй приехал в Шанхай два года назад из маленького городка в провинции Цзянси, как и сотни тысяч других китайцев, за удачей. Удача в понимании Тан Жуя заключалась в заработке количества денег, достаточного для достойной и приличной свадьбы, за которую было бы не стыдно, и обеспеченной жизни после неё: с женой, любовницей и детьми, лучше всего восемью - счастливое число. Работать на заводе или в порту Тан Жуй не хотел, ничего полезного делать не умел, зато неплохо дрался и был сильным и здоровым - поэтому в команде Ли Сю место ему нашлось. Тан Жуй был на неплохом счету и, хоть и не был очень умён, но был исполнителен, неприхотлив и сравнительно честен. Всё это давало Тан Жую шанс надеяться, что через год-другой Ли Сю будет не просто таскать его вместе с собой как телохранителя, а доверит ему какое-то собственное дело. Но теперь все надежды рухнули. Только что Тан Жуй потерял лицо, а это навсегда. "Лицо" - очень важное понятие для всякого китайца, оно означает то, как ты выглядишь в глазах окружающих. Потерять лицо можно по-разному: поведя себя недостойно, глупо или смешно, позволив другим унизить тебя или насмехаться над тобой в присутствии посторонних людей, которые могли бы обо всём этом рассказать, но одно неизменно - потеряв лицо раз, восстановить его нельзя ни при каких обстоятельствах. Вместе с лицом ты теряешь весь свой авторитет, все свои связи, всё доверие к тебе и часто - всякую надежду на любой успех в будущем. Самым громким примером потери лица важным человеком за последние десять лет была история с одним из главарей Зелёной банды, Хуан Цзиньжуном. Один из самых влиятельных людей в Шанхае, умный и дальновидный человек, повёл себя глупо, поссорившись с сыном губернатора китайской части города, был заключён в тюрьму и был вынужден униженно просить о помощи. Это была даже не единичная, а двойная потеря лица: сначала Хуан Цзиньжун, как базарная бабка, ввязался в глупую ссору, а затем, трясясь за свою жизнь, просил о том, чтобы его вытащили. Его вытащили: ближайший подельник внёс за него огромный выкуп и вызволил из тюрьмы, но все понимали, что после такого унижения Хуан Цзиньжун больше не может быть боссом - и он отошёл от управления бандой: остался в деле, проворачивал какие-то свои схемы, хорошо и богато жил - но управлять бандой больше не мог. И его место занял тот самый соратник, внёсший выкуп, теперь один из самых могущественных во всём Китае людей, "Большеухий Ду", глава национального Бюро по борьбе с опиумом, Ду Юэшэн. Бедолага Тан Жуй не мог ни в чём сравниться с Хуан Цзиньжуном, конечно, но сейчас и для него дорога вверх по ступенькам бандитской иерархии была закрыта: теперь нельзя было и надеяться, что Ли Сю когда-то ему доверит сбор дани с лавок или ещё какое-нибудь серьёзное поручение, он теперь и дальше будет над Тан Жуем насмехаться: испугался девчонок с бритвой! и все остальные про это тоже будут знать, и это навсегда. - И то верно, - согласился Джимми. - Пойдёмте, девочки. Эмили молча поднялась с дивана и, не выпуская бритвы из кулачка, двинулась вслед за Джимми, глядя куда-то в пол. Громила Тан Жуй, стоящий у выхода, только кивнул на слова Ли Сю, так же, как и Эмили, боясь поднять на босса глаза. На этом месте можно было бы скаламбурить и сказать, что на Тан Жуе "лица не было", но это было бы слишком жестоко по отношению к бедолаге, которому сейчас было и так несладко. Эмили с Беатрис впереди и Джимми с Ли Сю за ними вышли на лестничную площадку и начали уже было подниматься на шестой этаж, когда по открытой шахте мимо них вверх проехала зарешеченная кабина лифта, двери лифта открылись на шестом этаже, и сверху донеслись голоса двух пожилых людей, говорящих по-китайски: - Вэйши, у них дверь открыта, - сказал мужской голос. - Забыли, наверное, закрыть, - без особого интереса ответила пожилая дама.
|