Доктор посмотрел на Кенишу другими глазами. Если бы она вдруг превратилась в писаную красавицу, изрекающую только тупые глупости, он бы удивился меньше. Но доктор Бертон не был бы самим собой, если бы не действовал, как привык.
- Это хорошо, - сказал он и почему-то вдруг подумал, что неплохо было бы выкурить добрую сигару, ручной работы, толстую, как палец покойного профессора Стигмана и ароматную, как... впрочем, подходящего эпитета он не подобрал, он вообще не подбирал эпитеты и не мог бы объяснить, как точно должна эта сигара пахнуть. Что, впрочем, не мешало ему четко это знать.
- Давай найдем сукина сына и пустим ему кровь, - сказал доктор, наконец. - Это по мне. Но, к сожалению, я - человек действия. Покажи мне, где он, или как его найти хотя бы. А там поглядим.
Он вздохнул.
- У меня в голове пока не укладывается, как можно этого засранца найти и, главное, где. Не говоря уж о том, как можно сделать ноги из этого чудесного далека, куда я вляпался по собственной тупости. Согласись, что удавить мерзавца и остаться тут было бы довольно нерационально.