-Ой, помолчи… -простонал Константин Евгеньевич, с трудом разлепляя глаза.
Разлепил. Повращал бешено покрасневшими шарами, полупал. Проморгался.
-Сам придурок… и магический тоже сам… ох…
Сучковатые пальцы, с третьей попытки забрались за шиворот, выудив оттуда крошечный пакетик. С травой, мелко порубленной. Ну, вот… а все думали, что только алкоголик.
-Смесь… итальянская… крансы.. красный перец, тимьян… морковь… производство Малая Вишера. Вы что, издеваетесь что ли?
Однако, не выбросил. Сунул в карман, до лучших времен. Константин Евгеньевич запеченный с итальянскими травами. Ага. Петрушкой и укропом.
Сладкий мясной запах щекочет нос. Что-то аппетитно шкварчит и пощелкивает, на сковороде. Лопается румяная корочка, брызгая в стороны фонтанчиками горячего сока. Впрочем, куда более аппетитной и горячей выглядит девушка, стоящая у плиты в одном фартуке.
-Эй, солнышко, а пиво у нас еще осталось? –интересуется наш герой, почесывая под сползающей простыней.
-Фу, Костик, ну чего ты… ой… ну куда ты лезешь, не готово же… еще… еще… ещ... оооо-Тьфу ты черт… - глаза приходится разлеплять по новой. -О… помяни Гарри, оно и всплывает. Такую малину обосрал, баклан непотопляемый. Нафига ты его сюда притащил? Я нашла в лесу ворону, лысую вонючую. Все равно ее не брошу! До конца домучаю… эй, он чего шевелится там?
Могучий маг, быстро сместился ближе к рельсам, передвигаясь посредством локтей и мозолистой магической задницы.
Вытащил из внутреннего кармана размокшее нечто. Сигареты. Снова без сигарет. Похоже, у этого проклятого поезда входил в привычку оставлять волшебника без курева.
-Эй, дядя! Курить есть?
-Последняя.
-А если найдем?
-А не пошли бы Вы, мальчики… в другом месте поискать?
Удары чередуются со вспышками боли и звоном стекла. Что-то горячее стекает по лицу. Боль. Смех. Хохот. Гогот. Боль.
-Слышь, пацаны? У этого мажора полная пачка заныкана.
-Зажал, сука! Ну, щас я эту крысу…
-Харе Вован, курить охота… ща я… -щелчки зажигалки. – И размотаем уродаааааАААААААААААААААААААА!!!!!!!
Помятый мужчина медленно поднимается с заплеванного асфальта, в окружении трех танцующих факелов. Пахнет жареным мясом, бенгальскими огнями и паленым дерьмом.-Дерьмо… -блондин сплевывает на рельс.
В годы второй мировой войны, партизаны смазывали рельсы солидолом , так, что немецкие составы останавливались только под Владивостоком.
-Так. Хорошо… птичка здесь. А где это страшидло з бажен? Ну, которое тут типо главное… как его, мать… Йожен? Я, между прочим , с ним собирался пообщаться. На ваши рожи ребята, уж не обижайтесь, и так всю ночь любуюсь. Стоп. А где эти: Кржемелек с Вахмуркой? Блин, а девчонка где? Одну секунду….
Тыдын-дыдын… тыдын-дыдын… вжиууууу….
Мимо проносятся освещенные окна пассажирских вагонов.
Тыдын-дыдын… тыдын-дыдын…
Словно кадры на старой чернобелое пленке, чередование светлых и темных пятен. Со стороны. Призрачный Константин Евгеньевич, докуривая призрачную сигарету провожает призрачный поезд. Ночной экспресс.Реальный Константин Евгеньевич. Тот-который-сейчас. Словно во сне вытряхивает из пачки промокшую сигарету, месте с добрым стаканом болотной воды. Кладет безвкусную бумажную трубочку в рот.
Лица, помещенные в квадратные рамки, улыбаются и хмурятся. Смеются и плачут. Кто-то курит приоткрыв окно. Кто-то занимается любовью. Кто-то бьет морду. Обреченно дрожит запрокинутая бутылка водки. Стучат доминошные кости, шелестят карты.
…Еще-не-уже-мертвые…Реальный Константин Евгеньевич. Тот-который-сейчас. Смотрит в пустоту. Сотни, тысячи рельс, бесконечное поле стрелок и заклепок. Железнодорожное пространство.
Машинально извлекает из за пазухи небольшого зеленого дракончика, рассеянно прикуривая от него моментально высохшую сигарету.
Севшим голосом:
-Поезд. Где?