Шутка поморщилась, вспомнив только что виденную F-парочку. Бросила взгляд на распятое тело и на папку в своих руках. Не могли раньше выдать?! Тоже мне, чтиво на дорожку. То, что здесь написано ей не плохо бы знать уже сейчас! Она не хочет знать, что там написано. Девушка еще раз посмотрела на подопытного и, отведя взгляд, сделала пару шагов по вагону. Еще иглы эти, мечта Торквемады! Такое впечатление, что они тут не наукой занимаются, а ищут способы гробить F-ок поизощреннее. И, может быть, не только F-ок. Когда это достижения науки служили мирным целям? Черт, не об этом сейчас Шутке думать надо, ох не об этом.
Девушка развернулась по ходу монорельса и сделала шаг. На втором шаге она опустилась на колено и коснулась пола ладонями. Сделав глубоки вдох, Шутка прикрыла глаза, одновременно открываясь навстречу другим ощущениям.
- Ну здравствуй, Неведомая, – прошептала она слова своей молитвы, - К тебе иду, встречай, Всемилосердная. Прими и прости детей несмышленых, ибо не ведаем, что творим. Говори с нами, стели нам дороги шелком, учи нас и отпусти назад. Мы все вернемся, Ты знаешь.
Простояв со склоненной головой в ожидании ответа еще несколько секунд, девушка встала и обвела вагон совершенно новым взглядом. Сосредоточенным, цепким, внимательным. Каждая деталь намертво впечатывалась в память Шутки. Каждый штришок сейчас был для нее откровением. Голые ржавые стены и пол. Остатки облупившейся краски местами. Потолок, закрывший небо. Окна… Распятое тело на фоне окна. Иглы, провода от которых уходят в черный ящик. Другие провода, ведущие от ящика ко всем углам… Ее маленький мир на какое-то время. Нет, скорее ее дорога. Дорога в один конец. Потому, что она знает, нельзя возвращаться тем путем, которым пришел.