Дверь с грохотом распахнулась под ударом тяжелого коркорана, и в полуметре от Юджина возник еще один немец с винтовкой, наведенной прямо на него. С яростным ревом противник рванулся навстречу промедлившему десантнику и с силой ткнул его в живот. Удар был столь сильным, что если бы на винтовку бы надет штык, с легкостью пронзил тело. Судорожно хватая ртом воздух, Теклберри свернулся на полу в позе эмбриона, а наци, перехватив винтовку за цевье, замахнулся для следующего удара. Слабевшие пальцы десантника нажали на спуск, противник замер и повалился на пол. Звук выстрела утонул в канонаде, которая разыгрывалась сейчас в голове у Юджина. Собрав волю в кулак, он окинул взглядом комнату, и с удовлетворением констатировав, что она пуста, погрузился в мир сверкающих звезд и салюта.
Андерсон.
Мухи помаленьку начали разлетаться, а посторонний шум затихать. Кажется, все хорошо.
А потом пришла боль…
Словно чудовищный мясницкий крюк разрывал спину и шею, затем причудливым образом собираясь в тонкую струну, боль проходила к голове и разливалась по затылку и вискам. Глазные яблоки пульсировали так, что казалось их вот-вот разорвет. Вдобавок поясницу и заднюю часть правой голени словно объяло пламя так, что пошевелить ей не хватало никакой воли. За шиворот текло что-то горячее и тягучее. «Кровь» - решил Андерсон.
- Пит – донеслось с той стороны немца. – Еби меня кобыла, ты жив?
Быстро стащив тело с Андерсона, О'Коннол перевернул недвижимого десантника на спину, заглянул в лицо и повторил:
- Ты жив? Идти можешь?
Часового нигде не было видно. Гаррис пригнувшись быстро, но тихо пробирался вдоль дороги, скрываясь в тени придорожного кустарника. Никого. Где же чертов фриц? Словно в насмешку, из кустов с той стороны дороги раздалась автоматная очередь. От неожиданности сержант припал к земле, но пули предназначались не ему, пронесшись всего в нескольких десятках сантиметров от связывавшего унтера Фица. Пугающе близко. А толстый кожаный ремень отказывался плотно связать запястья врага...
А следом прозвучал выстрел из офицерского дома.
Загрохотали выстрелы. Чуткое ухо индейца определило, издалека палили из MP40, а вот в доме звучал Кольт. Натакто на секунду задержался у угла и прислушался.