От уныния воинов Шэнь Янмин решил спасать самым надёжным армейским способом: заставить всех вкалывать от забора и до обеда, чтобы на уныние времени не оставалось.
Для начала чиновник снарядил несколько групп солдат на телегах в экспедиции в близлежащие деревни, откуда по его приказу были реквизированы все железные чаны, котелки и кастрюли. Крестьянам было приказано оставить по одному котлу на три семьи, а остальную утварь установили на Стене, наполнив водой (дождь тут случился как нельзя кстати) и разместив под ними готовые к розжигу и укрытые от дождя дрова. В дополнение к утвари каждому солдату было приказано принести на стену по пять булыжников размером от двух кулаков и больше.
Кроме того, Шэнь Янмин отправил тяжелораненых из лазарета на подводах в ближайший город, а заодно написал тамошнему цзе ду-ши* письмо, запросив подкреплений: скорее всего, не даст, но попытка не пытка. Ещё чиновник попросил ду-ши загрузить порожние подводы, отправляющиеся назад, оставшимися с Праздника весны фейерверками: на то, что здесь цзе ду-ши поможет, надежды было больше.
После этого чиновник решил вспомнить опыт своего благородного отца и заняться земельными работами: солдатам было приказано разобрать дорогу непосредственно перед воротами с внешней стороны Стены (камни пошли на Стену) и вырыть яму глубиной в жень** - теперь варварам будет неудобно таранить ворота, если они додумаются до этого нехитрого тактического приёма.
Оставшееся свободным время солдат Шэнь Янмин приказал занять тренировками, за которыми наблюдал лично, следя за усердием и прилежностью солдат и офицеров. Чиновник прекрасно понимал, что солдаты то и дело поносили его самого и всех его родственников в самых цветастых выражениях, но расхолаживаться армии он твёрдо решил не позволять, ведь во всех трактатах сказано, что обленившийся и не знающий, чем себя занять, солдат хуже врага.
Пока армия ковыряла землю и занималась утварь-развёрсткой в деревнях, Шэнь Янмин приказал найти добровольцев-смельчаков для разведки: разведчикам было приказано, не приближаясь к лагерю врага, наблюдать за ним, оценить примерную численность и докладывать при любом его перемещении.
И всё-таки, несмотря на все приготовления, Шэнь Янмин не терял надежды, что Большой варвар всё же пойдёт на переговоры. Дурак, и почему он не появляется? Уж у него, цзиньши Шэнь Янмина, нашлось бы, что ему предложить. Вечером, лёжа в генеральской палатке, Шэнь Янмин неожиданно для себя, первый раз за несколько лет, начал молиться духу основателя рода Шэнь, Шэнь Яо, поднявшемуся из низов ремесленнику, закончившему свою жизнь преуспевающим купцом в тогдашней столице Срединного государства. "Пра-пра-пра-прадед Шэнь Яо, помоги", неслышно шептал чиновник, "надели меня хоть малой толикой своего умения находить подход к людям и договариваться с ними, ведь на кону больше, чем моя жизнь - успех всего нашего рода и чем он останется в истории Поднебесной."
На третий день Шэнь Янмин снова зашёл проведать рыцаря и был приятно удивлён, увидев того прохаживающимся по шатру.
- Молодец, Сяо По, молодец!*** - Шэнь Янмин взял из стопки рисовой бумаги листок, не садясь за стол, обмакнул кисть в тушечницу, быстро начертал на листке несколько иероглифов, взял со стола личную нефритовую печать с ручкой в форме дельфина, макнул её в тушь и приложил к бумаге. - Прими от меня десять лянов**** серебра и искреннюю благодарность! Тао Чжуси! Беги в полковую казну, возьми серебро! - Шэнь Янмин передал листок слуге.
- С добрым утром, могучий воин Во-Фа! - улыбнулся чиновник. - Меня ты, может, ещё и не видел, так что я представлюсь: третий среди лучших цзиньши Шэнь Янмин, в отсутствие генерала Хай Цао временно командующий этой армией.