Мертвецы. Вокруг одни мертвецы. Говард стоит по колено в крови. Легкие забивает тяжелый медный запах.
Глаза устремлены в пол. Говард чуть раскачивается. Можно просто представить, что ничего этого не было.
Крови нет.
Представить, что ты просто стоишь по колено в траве. Все мокрое от росы. Ты чувствуешь ее кожей. Вдыхаешь воздух.
И наваждение разбивается о реальность. Трупы. Смердит смертью. Все в крови.
Кожи нет. Смерть. Везде смерть.
Шаг. Переступить через тело с размозженной головой. Ботинок чуть скользит в луже крове. Очередной луже.
Кровь бесконечна.
Обойти еще 2 тела. НКРовец и после смерти сжимает горло мертвого же горожанина. Сжимает, не смотря на то, что его лицо снесено дробью.
Чья-то отрубленная кисть... Еще кровь. Много.
Говард исступленно шел. Врезался в остатки стены. Тупо уставился на нее невидящими глазами. Перелез.
Это самое малое препятствие за сегодня.
В руке все еще зажат нож. От запаха крови не избавиться.
Говард что-то пытался вспомнить.
Не смог. Кроме одной вещи.
Hush-a-bye, baby, on the tree top,
When the wind blows the cradle will rock;
When the bough breaks the cradle will fall,
Down will come baby, cradle, and all.
Хриплым голосом гуль выводил колыбельную. У мамы это всегда лучше получалось.
Но она мертва. Все мертвы. Но они не могут успокоиться.
Запах крови мешает. Не дает покоя.
Что-то должно их успокоить.
Усыпить.
Hush-a-bye...