- Я человек, - усмехнулся Виктор, - В моей природе делать больно.
Тем не менее, ласки его все же стали нежнее.
- Я человек... - Повторил он, но без усмешки. Взгляд его ушел куда-то в сторону. Человек словно разглядывал что-то, а потом губы его растянулись в улыбке. - Слабое существо, цепляющееся за фальшивые идеалы. Существо, способное лишь причинять боль тем, кто меня окружает. Глупый, эгоистичный. Каждый мой шаг сопровождается страхом. Чем больше боюсь, тем больше смеюсь, чтобы обмануть... но кого? Себя? Даже ты сейчас даешь мне куда больше, чем я смог отдать в своей жизни. Ты. Та, кого зовут исчадием зла, кого боятся и ненавидят. Ты вызвала любовь, пусть короткую и не такую теплую, как настоящая, но любовь. Ты без кремния разожгла камень. По сравнению с чудесами нашего бога, в которого мы обязаны верить это как создание мира по сравнению с постройкой дома.
Виктор заглянул Ей в глаза. Улыбнулся.
- Верь или не верь, но ты большее чудо, чем те, что видел я до сих пор. И ты пришла к ложу умирающего, дабы дать насладиться ему последними минутами тепла пред поглощающим все холодом бездны. Спасибо. А я... Я лишь существую как умею. Связал тебя, потому что боюсь, что ты исчезнешь, как пыль, как года, что мелькали мимо меня, пока я учился забирать чужие жизни. Прошу, не исчезай.
Виктор потянулся к импровизированой веревке, коими были связаны руки Ее и одним отточенным движением ослабил узлы, позволяя девушке освободиться. Обхватив за талию ее одой рукой, он коснулся волос ее другой. В волосы Ее лицом зарывшись и, шумно втянув воздух, Виктор с секунду наслаждался ее запахом.
- Давай перевернем этот маленький мирок, - шепнул он на ушко суккубе.
Не дожидаясь ответа, Виктор вошел в нее.