-Что такое? Матрац!- жизнерадостно пробормотал Миша, поглядев на книжку - Ничего, ничего. Включаем, Витя, конечно, включаем. Раз есть. Уж больно дело серьезное. Юрий Михайлович тебе адрес дал? Давай тогда, гони побыстрее. Только не раздави там никакого.
Поерзав, он устроился поудобнее в салоне. Можно было немного подремать. Всякие мысли в голову лезли. Бабу свою последнюю вспомнил. Вздохнул. Не любил Миша имена всякие блядские, типа Света, Маша, Таня, Катя там. Хм. Как-то безвкусно это. Ирина её звали. Вроде, разница небольшая. Но звучит как-то по-другому. Голос у неё такой. Грудной. Низкий. Чуть с внешностью не вяжется. И нет этого голода в глазах постоянного, желания высосать все, что можно. Ну или прячет она его хорошо. Прячет, наверное. Но старается. Хотя, он с ней, конечно, не жадничал, да. Хорошая баба, вообщем. Хорошо с ней. Но придется рано или поздно и её сменить. Приедаются женщины, которых пользуешь. Которые пользуют тебя. А других отношений нет и быть не может.
Из партийного начальства давно намекали уже, что надо бы женится. Мол, в партии должны быть люди семейные, солидные, чтобы имидж не портить. Намеки в стадию приказов еще не перешли, но было достаточно настойчивы. Миша пока отнекивался. Мысль о женитьбе вызывала у него раздражение. Брак - это все ж таки другое дело. Статус жены дает право лезть. Вмешиваться. Беспокоить его чуткий внутренний мир. И, конечно, давать волю голоду своему, жажде все, что можно высосать. Когда вконец прижмут, надо, наверное, найти такую, чтобы место свое знала. Как тень была. Тихая. Кроткая. Не лезла. Такая. Чтобы на людях можно было показаться. Чтобы улыбалась. И все. А спать с другими.
Внезапно, Мише подумалось, что все, ну или почти все серьезные люди ровно так и делают. И вообще, это закон уже, со времен, наверное, Древнего Египта какого-нибудь. А он тут себе голову парит, проблемой вселенской страдает. Но, с другой стороны, это надо время тратить, силы, выбирать же, чтобы не прогадать потом, чтобы не страдать проблемами ненужными. А сейчас времени нет. Дела, вон.
Он сам проститутка в каком-то смысле. Как вещал Ильич, политическая. Делает, что скажут. За деньги. Хорошие, правда. Помчался, вон, как собачка, убирать за Юрием Михайловичем. Может, утонет вместе с ним в этом деле. Может, поднимется. А ведь может и президентом Этой Страны стать, чем черт не шутит? Вот мало ли, поднимутся, допустим, на Самого. Выбрать кого-нибудь нужно, на замену, коллегиально, причем. А ведь выберут не умного самого. И не сильного. И не цепкого. Зачем. Такой опять всех отодвинет, а еще, чего доброго, и пересажает. Нужно выбрать симпатичного, но пустого. Никакого. Марионеточку. И чтобы все им по очереди за ниточки дергали. Никому обидно не было. Вот и вспомнят, что есть такой почетный болтолог и пустозвон, Мишка Соловейчик, морда круглая, улыбчивая. Само то, что скажут - сделает, одеяло на себя тянуть не будет. Всякое может быть.
Такие вот думы думал он. Серьезные думы. Державные.