Тренажерный модуль
Тупой кот. Он постоянно путал направление, откуда прилетал мяч, и вот теперь я в который уже раз зависал в пустоте и ожидании, когда снаряд прилетит к нему из командного центра.
Мы с котом так перепасовывались между тренажеркой и центром уже целый час - у станционного врача график был не столь уж и плотным. Но даже то, чем я занимался, меня все равно раздражало. И если раньше я спокойно переносил рутину, то теперь она меня откровенно доканывала.
Почему?.. Да потому что хреновым я был психологом. Уже прошла неделя с того момента, как нас стало на одного меньше, а я до сих пор не сумел ни с кем поговорить. Все замкнулись, закрылись в домиках своего собственного сознания и витали теперь по станции, будто приведения.
Особенно девушки - им больше всех досталось. Они до сих пребывали в шоке, а я, черт подери, дипломированный специалист ничего не мог с этим поделать. Ничего. А почему?.. Да потому что хреновое это место для психотерапии - замкнутое, тесное пространство, за стенками которого царили вечный холод, тьма и смертельное удушье.
Потому что не так это все делается. Потому что к психотерапевту пациент должен прийти сам, а не я должен бегать за ним по модулям и пытаясь заговорить. Конечно они не заговорили! Ведь понять, что у тебя проблема - это решить ее на половину. Понять, в чем проблема заключается - решить ее на вторую половину. А дальше уже дело техники. И если помочь со вторым и было моей задачей, то с первым я мог хоть в кровь разбить свою голову об отсек Стивена, но так ничего и не добиться.
Потому что пациент должен сам захотеть, чтобы его вылечили - это первое правило медицины, психиатрии и психотерапии. А я сидел тут, понимал, что все плохо, должен был помочь, но помочь не мог. Потому что я был кабинетным психологом, черт подери - вот и сидел бы в своем кабинете!
Тупой кот. Наконец, он поймал мяч из командного центра и швырнул в мою сторону, в тренажерку. Бездушный робот - он мне всегда не нравился, но если раньше я его не трогал, то теперь зачем-то играл с ним. И от этого раздражался еще сильнее.
Потому что он был тупым. Нет, конечно, того, что он вытворял, не сумела бы ни одна живая кошка, но дело было в другом. Он лагал, и я знал почему: если прилетающий к нему мяч сбивал его с места и заворачивал вправо, то его сенсорно-ориентировочная система давала сбой и он терял направление, откуда прилетел мяч. И потом посылал его либо в центр управления, либо в релакс-рум...
И меня это бесило, потому что знал, в чем причина, и мог предсказать действия этой твари. А действия настоящей кошки до конца предугадать невозможно - тем она и гениальна.
Размахнувшись посильнее, я метнул мяч обратно в кота, надеясь попасть ему по лбу, но на удивление промазал. И, что удивило меня еще сильнее, - промазал и кот, упустив мячик из лап, - тот отскочил куда-то в сторону. Беспомощный робот исчез из поля моего зрения и принялся жалобно мяукать, а это означало, что мячик улетел в другой отсек... конкретнее, в пустовавший сейчас Т-1.
Еле слышно выругавшись, я отправился в путь и задумался над процентной вероятностью кошачьих ошибок, вложенной в игровую систему.
Т-1
- Ты что здесь делаешь? - ошеломленно спросил я, резко остановившись на пороге модуля и выпучив глаза. Все раздражение моментально слетело, заменившись на... сострадание. Еле заметное, закравшееся в самые глаза.
Ведь ей было значительно хуже, чем мне.
Передо мной повисла в воздухе удивленная Барбара, державшая в правой руке мой мячик.