Уверенным пинком Джерри отворил дверь и шутливо-любезным жестом пригласил Лауру войти первой. После вошёл сам, расправил плечи и вдохнул застоявшийся тёплый воздух. Прищёлкнул пальцами, скорчил презрительную мину и осмотрелся. Не то, чтобы Джерри не любил такие места. Просто, помнится, в последний раз его, мертвецки пьяного, тащили отсюда его же люди, а в предпоследний раз он застрелил на дуэли какого-то франта, невесть как оказавшегося в этой части города и своим назойливый ухаживанием за Лаурой мозолившего глаза капитану. Помнится, тогда этот щегол не понял слова "Моя".
- Смитт, - капитан шлёпнул Моргана по плечу, поворачиваясь к нему и привлекая внимание помошника, - помни зачем мы здесь. Расслабляйся но помни, что ты должен сегодня сегодня сделать.
Наградив Смитта одобрительным кивком, он прошествовал к стойке, увлекая за собой Лауру. Это приблизительно означала что-то вроде "Теперь ты, Смитт, старший по вербовке команды. Я намешаю в своём бездонном желудке Джина, виски и какой-нибудь здешней вонючей еды и исторгну из себя три десятка неправдивых но после выпитого таких искренних рассказов о приключениях и бразильских женщинах, а потом в полубессознательном состоянии отправлюсь на корабль. А ты, тем временем, должен набрать десяток человек вместо погибших во время последней морской драки с испанским судном, только отобрать людей получше, а потом тоже можешь нажраться и не волнуйся - когда пробьёт восемь склянок Херлвуд и ещё пару человек за нами зайдут. Но сначала дело, Смитт, удачи". Вот такую вот речь мог произнести капитан Джерри Уотер, но ограничился лишь коротким напутствием.
Но всего вышесказанного ещё не произошло. Джерри был недостаточно пьян (вернее, пока ещё трезв) чтобы не слышать как фальшивит оркестр и не замечать очевидных недостатков дочери тавернщика (хах, вернее, одного сплошного недостатка который она собой олицетворяла).
- Бутылку джина мне и обслужи мою очаровательную спутницу. Не стоит утруждать папочку, Катрин, - насмешливый взгляд Джерри, которым он наградил девушку за стойкой, говорил о многом, - если ты понимаешь о чём я. Хах!
Джерри не глядя высыпал горсть монет на стойку расплачиваясь не только за нынешний заказ, но и будущую попойку и при этом оставляя немало на чай и кивком указал Лауре на один из столиков, куда и направился. Развалившись на стуле (рапира, пристёгнутая за пояс, звучно звякнула о пол), он забросил ноги на стол и заложил руки на голову, с удовольствием глядя на Лауру. Боги! Сколько времени прошло, а он по прежнему бесконечно обожал свою Salvaje (Сальвахэ), Дикарку, как называли её испанцы и готов был любить её день и ночь! Каждую минуту своей жизни!