Жизнь кипела. Элрин и Альрик, вернувшись в крепость, не ожидали увидеть здесь такое количество новых учеников. Не проходило и минуты, чтобы кто-нибудь не пробегал по Пути, иначе именуемого Мучильней. Как сказал мастер Тореш, сейчас в Школе обучается около пятнадцати учеников, проходящих Отбор, тринадцать - готовящиеся к Испытанию Травами, и пятеро - к Третьему этапу. И это не считая старых товарищей, пришедших перезимовать, не нашедших себе места среди людей. Некоторые правда ушли безвозвратно, как Ярун, павший в схватке с амфисбеной под Аэдирном. Впрочем, зима прошла быстро. Немногочисленные деревья, в основном высаженные на Пути, сбросили свои одежды, заслужив немало благодарностей от учеников, теперь видевших большую часть сучьев, во время скоростного преодоления лесного участка по кронам; выпал снег, замёрзли скальные поверхности, резко увеличив число травм и ушибов, а заодно повысив умения держать равновесие у подрастающего поколения. Наставники могли гордиться своими учениками - вопреки статистике, Отбор прошли все до единого, Испытание Травами выдержало семеро - больше половины, и ещё двое стали ведьмаками, пройдя Третий Этап. Долгие зимние вечера разбавлялись белыми чайками, вылазками на монстров, предпочитающих холода, особенно бруколаков местных, совместными тренировками и вспоминанием молодости - взбиранием на практически отвесные горные пики. В лабораториях жизнь тоже не стояла - алхимики и чародеи начали разрабатывать новые экстракты, фиксируя свои наблюдения в бесчисленных записях и дневниках, изредка выходя в холл к остальным ведьмакам и ведьмачатам, или путешествовали, создавая порталы, судя по всему в иные Школы с целью поделиться опытом или узнать что-нибудь новое. Хотя самым хвалебным их достижением стала "Чёрная Чайка" - тяжёлый галлюциноген, ещё более сильно разбавляющий долгие вечера, прямо-таки в концентрированных количествах. Но и это славное время закончилось. Снега растаяли, уступая место голым скалам и обнажённой земле. Появились первые почки на деревьях, первые птицы возвращались в свои насиженные гнёзда из дальних краёв, а ведьмаков ждало их ремесло, торопя, заставляя собирать вещи, проверять снаряжение, комплектовать недостающие эликсиры. Некоторые смотрели на это со смутными мыслями, всё реже улыбка появлялась на лицах ведьмаков, но вслух никто не высказывал своих мыслей....
Один из юных ведьмачат оказался достаточно иммунизирован для прохождения ещё одного Этапа, что вызвало неописуемый восторг среди магов, получивших возможность проверить действия всех отрав, что были ими недавно разработаны, и угрюмое настроение Мастера Тореша, почти переставшего разговаривать с остальными. Юного Арвори уже как неделю забрали для экспериментов, и вестей оттуда всё не было.
Всё бы и пошло как обычно, если бы не не незваные гости, замеченные пробегающим Вартапом, случайно кинувшем взгляд на ущелье...
Элрин.
Сидя в оружейной, ведьмак проводил пальцами по лезвию своего клинка. Пара разрубленных надвое манекенов, красовалась у него за спиной, разрезанные мешки, прикреплённые к ним с целью имитировать мышцы человека высыпали своё содержимое на пол, подняв в воздух завесу, попадающую в глаза, лезущую в ноздри, но Элрин терпеливо осматривал лезвие, ища взглядом неровности, царапины, и вновь шлифуя его до состояния идеальной боеготовности.
Закончив работу, он с удовлетворением убрал его обратно в ножны. Вновь молниеносно выхватил, дёрнув левой рукой за перевязь на груди так, что рукоять клинка сама легла в правую руку, и ещё один раз рассёк грубое дерево манекена, окончательно приводя его в негодность. Задержавшись на секунду в таком положении, он ощутил едва уловимое колебание медальона. Одиночное, словно в стакане с водой от далёкого сотрясения. Непохоже на бестию. Сосредоточившись на внутренних ощущениях, Элрин ощутил источник возмущения - вход в ущелье. Ошибиться было невозможно - магия, причём далеко не средней руки...
Альрик.
Худощавый парень двадцати лет от роду, в момент происшествия находился около входа в крепость, проверяя выдержал ли зиму подвесной мост. Контур человека... вернее ведьмака, ибо человек не мог двигаться с такой скоростью, быстро пересекал поле зрения Альрика, но внезапно остановился.
- Не тормози, молочная кислота сожжёт!
Воздух вокруг странно сгустился, насытился чем-то непонятным, давно забытым. Альрик выругался, сообразив в чём дело и резко крутанувшись на месте, уже всматривался в место, куда смотрел Вартап. Люди. Ведьмак ясно видел красноватое свечение, образующее уродливое облако над ними, оно и было источником изменения воздуха, но Альрик знал, что никто кроме него не видит этого. Виной всему был непредвиденный поворот в мутациях, когда вместо лишения эмоций (атрофированности лимбической системы) его восприимчивость к ним усилилась в несколько раз.
Увиденное означало только одно - люди были в состоянии неконтролируемой ярости, причём целью их были ведьмаки.
Медальон дрогнул, и вспышка молнии ярко осветила Крепость. Без магиков не обошлось. Эффект устрашения? В любом случае ослепить не удалось - зрачки автоматически сузились...
Арвори Касеу.
Этап начался с простых настоек, подготавливающих организм к новому преображению, называемому алхимиками с восторгом "Великим Деланием". Впрочем настойки не приносили практически никакого эффекта. Гораздо больше Арвори донимал безостановочный скрип перьев: шестеро или семеро человек с неумолимой яростью что-то строчили в своих длинных свитках, безостановочно подходя к нему, всматриваясь в зрачки, трогая пульс. Через три часа настойки закончились, и словно подводя итог своим стараниям, люди сложили исписанные свитки в старый сундук, взявшись за новые и ожидая продолжения процесса.
Эссенции - простейшие зелья, заключающие в себе сущности растений, животных, минералов, ждали своего часа на столе, и вскоре пошли в ход. Эффект от них почувствовался сразу - выступил холодный пот, участилось дыхание, зрачки сузились, погружая окружающее его пространство в темноту, пока ещё с разбираемыми силуэтами. Вновь скрип перьев, усилившийся в разы. Эссенцию за эссенцией ведьмак принимал сидя, но появившаяся головная боль заставила его лечь. Ещё около получаса его не оставляли в покое, и, наконец, когда желудок заполнился практически полностью, его оставили. Глубокое беспамятство.
Очнулся он будучи вновь, как в Испытании Травами, прикован к столу, надёжно связан. На этот раз здесь были чародеи, которые должны были следить за ходом изменений в организме, и в случае чего направлять их в нужное русло.
На этот раз на столе были эликсиры. Пузырьки ядовито-зелёного цвета, иссиня-чёрных тонов один за одним открывались, и процедура повторилась.
Испытав ужасную боль после первого же глотка, Арвори едва не извергнул содержимое обратно, но один из магов быстро устранил раздражители, снизив восприимчивость осязания до минимума. Ещё целый день мук, на этот раз ощущаемых гораздо более сильно. Ведьмак был бы рад забыться, потерять сознание, но не мог, возможно из-за опеки чародеев, возможно из-за своей иммунизированности...
На следующий день сознание ведьмака не выдержало, наконец отключившись...
- Внимание. Последний экстракт, господа.
Десятки глаз наблюдали за тем, как капля за каплей вливалась в рот Арвори, давно не приходящего в себя.
- Готово.
Несколько облегчённых вздохов, внезапно сорвавшиеся возгласом:
- Сердце остановилось! Переправляй! Переправляй в восьмой квадралиант!
Кутерьма, поднявшаяся вокруг стола, ужасный шум вскоре вновь сменился тишиной.
- Нет. Всё в порядке... Но разве может быть пульс настолько медленным?
Одинокий стук сердца. Через три-четыре секунды ещё один.
Арвори открыл глаза.
Несколько лиц, смутно узнаваемых вглядывалось в него. Комар, неимоверно медленно расправлявший крылья, назойливо мозолил глаза, пролетая мимо. Разве могут они перемещаться настолько медленно?
Рот одного из собравшихся открылся, но двигался чрезвычайно медленно, ужасно растягивая слова. Арвори ничего не понял.
Медальон дрогнул, - он не расставался с ним и здесь, и собравшиеся начали отводить глаза, начав чрезвычайно медленно что-то кричать друг другу.
Боль словно от магического удара начала закрадываться в подсознание, тоже очень медленно. Источник боли был во входе в ущелье.
Ощущения невероятной лёгкости сквозили в мышцах. Ведьмак попробовал напрячь руку. Он чувствовал, как одна за одной напрягаются мышцы, как растягивается упругий ремень, и не выдержав рвётся, обращая внимание всех собравшихся на него. Двигая рукой словно в толще воды, Арвори отцепил второй ремень, с такой же лёгкостью порвав его, присел...