Окружающий мир постепенно становился все более уютным. Броня подзаряжается на стойке в углу комнаты, оружие почищено и смазано, охладительные блоки заменены, а сам Джорам сидит на диване и болтает с миловидной азари о видах массажа. Если бы не пистолет на боку и многоглазая физиономия неподалеку, можно было бы представить что он на какой-нибудь курортной планетке. Ну что ж, нет в мире совершенства.
— Рискованно? — Склонил голову к плечу Актус. — Бесплатных удовольствий не бывает. Особенно это хорошо понимаешь на Илиуме.
Оскалившись, он снова прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
...Вечный бордово-оранжевый полумрак нижних уровней Омеги. Клубы испарений из вентиляционных систем, действующая на нервы капель — в этом гадючнике просто невозможно найти не протекающий трубопровод. Вспыхивающая синим и алым огнем вывеска какого-то низкопробного бара, в свете которой трущобная "улица", затерявшаяся между массивными блоками системы охлаждения, кажется еще отвратительней. В темном проулке метрах в десяти от бара, там, куда не достают голографические блики, виднеется едва различимая фигура. Еще одна — слегка пошатывающийся, грязно ругающийся себе под но... хм, тихо ругающийся саларианец — вываливается-выходит из дверей бара. Кое-как бредет по улице. Когда она минует проулок, стоявший там вскидывает руку. Сине-багровая вспышка четко выхватывает из темноты трехпалую турианскую ладонь, сжимающую "Хищник". Два выстрела. Звук падения тела. Снова тишина. Только бордово-оранжевая дымка, разрываемая вспышками вывески...
— Ну или на Омеге. Наверное Джоконда меня поймет. — открывая глаза и кивая Монике, продолжил турианец. — Кстати, мой экзоскелет металлический. И вполне... хмм, чувствительный, если мы об одном и том же.