ссылка- Ушел... - сплюнув сказал Сова.
Подниматься вновь на ноги было достаточно тяжело. А упал он на колени, по скольку не рассчитал силы с которой намеревался ударить ушастого мага, к моменту когда тот дал деру, и упал на колени. Наконец поднявшись на ноги, разбойник спрятал свои парные кинжалы. Все еще вглядываясь в лесные чащи, куда удрал этот маг, Сова пытался понять логику его действий. Кто он, и что тут забыл? И чего он хотел добиться своими действиями? Этого рыжий никак не мог понять. Если он был с стражниками... нет, он был не с ними, иначе бы не атаковал и стражников, а только банду Совы. Банда...
Обернувшись, Сова увидел лежащих на товарищей. Подойдя к каждому, он лиш удостоверился в том, что их души ушли в мир иной. Сердце защемило. Глаза заслезились. Внутри было такое чувство, будто просто половину тебя взяли и оторвали прочь. Кто-то из стражников было поднялся, чтобы что-то сказать, но встретив этот разъяренно-грустный взгляд, решил что лучше Сову сейчас не трогать. Шмыга, Пончо, Косматый, Булыжник. Эти четверо были не просто членами шайки. Это были члены семьи. Большой семьи, не только для Совы, но и для всех, кто был с ними. Пока охранники пытались помочь своему товарищу, а выжившие из разбойников тем кто был в бочках, Сова взялся стягивать тела к лесу. Подошел Хмель и молча помог. Закончив, оба стали над трупами. Тут лежали и разбойники и охранники каравана. Это было ужасное зрелище. Один из охранников разрублен практически на половину, тогда как один из разбойников оплавлен. Все остальные с множественными ранами от бури. Они больше никогда не увидят своих родных, возлюбленных. Сова присел над телом Шмыги. Этот парень был весельчаком в их компании. Его смеха и подколов будет не хватать.
- Знаешь Хмель... А ведь он знал... Он зараза знал что будет тут - явно с усилиями, чтобы не заплакать, сказал Сова.
- О чем ты, Сова? - в недоумении спросил его товарищ, положивший сумку с Джо рядом с её владельцем, что сидел над своим товарищем.
- Мы с ним говорили накануне... И он говорил о прощании. - в голове сразу всплыл тот разговор.
Хотя как сказать разговор. Сова тогда молчал. Говорил лишь Шмыга. Но тем не менее Сова его внимательно слушал. И все то, что сказал его товарищ, необычайно печалило. Необычайно тяжело слушать, когда с тобой говорят о прощании. И еще тяжелей, если об этом говорит тебе близкий человек.
Знаешь Сова... Мы прощаемся ежедневно. Когда расходимся по домам или просто идем дальше, по разным дорогам. Мы ежедневно прощаемся, как угодно. Это может быть слово «па», а может - просто движение или взгляд. Мы всегда прощаемся. Когда ты идешь и не прощаешься - я прощаюсь вместо тебя. Провожаю взглядом и говорю тебе «па» немыми несуществующими словами. Когда то нам всем надо будет попрощаться. И Пончо, и Хмелю... Когда придет время - и исчезнет дыхание. Исчезнет улыбка или даже печальный взгляд, смотрящий так глубоко и одновременно так не пристрастно... Когда нужно будет попрощаться со всеми. Или с каждым отдельно. Придет время, и мы расстанемся, как когда то встретились. Просто навсегда разойдемся, зная, что уже наверняка никогда не увидим друг друга. Конечно, может, это будет ярко, и в момент прощания поднимется сильный ветер или начнется ливень. Или просто ничего не произойдет, и мы молча поплетемся по выбитой мостовой или по песку, или по чистой спокойной воде, вглядываясь в небесную лазурь. Можно закрыть навсегда глаза, и ноги понесут тебя или меня прочь, чтобы потом никогда не вернуться.
Когда то навсегда придется проститься. И мы оба это знаем. Каждую секунду кто то с кем то прощается, не оставляя ни надежды, ни мысли. И впоследствии будут внушать лишь грустные воспоминания, которые затем также канут в небытие, и останется только неведомое чувство абсолютного одиночества... Когда то надо будет попрощаться... А я не хочу. Ибо я - против. Я хочу спокойно спать и знать, что не надо прощаться... Я лучше скажу тебе «спокойной ночи»...
Встав на ноги, и взяв в руки сумку, Сова обронил:
- Спокойной ночи, Шмыга. Спокойной ночи парни... - каждая буква давалась неимоверно тяжело.
Когда же рыжий встретился взглядом с Хмелем, то попробовал улыбнуться. Но ничего не вышло. Понимая, что терзает душу их главаря, Хмель положив руку на плече Сове сказал.
- Лучший способ прощания - это удержать конкретное воспоминание радости.
Эти слова поразили разбойника. Они были так... просты, и в то же время... необычайны. Да... грустное уходит. Забывается. А он никода не забудет смеха Шмыги. Бурчания Пончо, по поводу того, что опять мало еды. Споров Косматого и Булыжника, из-за очередной девки... Он никогда их не забудет. Никогда.