Маг сцепил зубы, подавив стон боли. Рана продолжала кровоточить. Но она, кажется, не проникающая... Значит, не такая уж и опасная. И он сможет продолжать сражаться.
Ираэн мимолётно с сожалением взглянул на посох - тот был теперь непригоден для магических пассов, но оставался оружием рукопашного боя. Каладан по-прежнему не хотел пускать в ход меч, опасаясь себя самого после недавнего случая с крестьянином. Сама мысль о том, чтобы вынуть клинок из ножен, вызывала у юного альвари приступ панического ужаса.
Каладан заметил, что защищающиеся понесли потери. Один из арбалетчиков осел. Смертельно ранен? Или уже мёртв? А вот ещё один человек из отряда, передвигавшегося на повозках - лежит, недвижимый... И раненые... Почему на них напали? Ради чего все эти убийства? Альвари не понимал мотивов нападающих - для него проливать кровь было приемлемо лишь ради защиты, когда иного пути нет. А тот случай, когда его оружие принесло смерть невинному, тяжким камнем остался висеть у него на сердце. Зачем сознательно убивать тех, кто не угрожает ни тебе, ни тем, кто тебе дорог?
Ираэн рванулся к истекающему кровью арбалетчику, надеясь, что сможет ещё хоть кого-то спасти. Совесть гнала его, подобно злобному надзирателю, охаживающему спину раба бичом.
И маг альвари, терпеливо перенося боль от располосованного бока, ринулся вперёд, обрушивая удары посоха на разбойников.