Стук копыт по мостовой. Тряска повозки от кривых старых камней, кои время и тысячи незнакомых ног успели истоптать. Да яркие лучи светила, освещающего окружающий мир своей безкорыстной любовью. Такая идиллия, ежели не считать того испытания, которое выпало на долю сидящих в повозке барда и его музы, ставшей не по своей воле кошкой.
Они ехали три дня и три ночи, останавливаясь на ночлег подле тракта. И возница, сидя у костра вместе с торговцами, слушал песни и рассказы барда, пока муза сидела рядом, на коленях Сириэля. Охранять повозку даже не было нужды, ибо слова трактирщика оказались правдой. Ведь благодаря стараниям местного лорда, тракт, по которому они ехали, считался самым тихим и спокойным в Империи, хотя этому способствовал ещё и нрав местных жителей.
- Подъезжаем! - проговорил возница и указал рукой на показавшиеся в трёх часах езды, первые дома, стоявшие у края града Аркольн, окружённого пахотными угодьями, на которых что только не росло, хотя товаров, что везли торговцы, там точно не было.
- Фух, успели. - облегчённо вздохнул торговец, назвавшийся Прунзиком Седьмым. И знаете, он ведь действительно подходил своему имени. Был тонкий на вид, мужичок лет тридцати, с длиннющими усами, которые частенько накручивал на пальцы. Одет он был в просторную рубаху, нелепо вылезающую из-за ярко-жёлтого жилета. Но несмотря на свой вид, он, по словам возничего, считался вполне честным торговцем.
Повозка приближалась, периодически трясясь от очередных камней под колёсами. Теперь приезжим уже виднелось небольшое поместье, возвышавшееся над остальными сооружениями, находящаяся сразу за центральной площадью Аркольна, на пути к которой они были. А чуть севернее, за градом, высилась башня, вокруг которой постоянно летали птицы. Видать башня была для них отличным местом гнездовья.