В отличие от Хьенны, Кесси с детства засыпала под звуки будоражащей душу музыки. Истинное наслаждения получала девушка от резких перепадов аккордов, тягучих, стремительных, мучительно звонких. Едва ли не сексуальное волнение вызывали в ней готические мелодии рока. Никакой другой стиль не мог сравниться с ним по накалу эмоций, терзающих человека своей красотой, доводящих до состояния, когда тело отзывается на каждую следующую ноту, предчувствуя ее, вымаливая продолжения.
Глаза Кесси горели, жадно впитывая каждое движение пальчиков Виолетты, ласкающих клавиши синтезатора.
Голос Аластэла завораживал, заставлял поверить в каждое слово, произнесенное его порочными губами - как она могла не узнать его раньше?
И как все эти люди не видят, что брат и сестра не такие, как они?
Девушка тонула в собственном счастье, покоренная изяществом и мощью музыки.
Губы ее дрожали, повторяя за вокалистом каждое слово, слезы текли из раскрасневшихся глаз.
Лишь усилием воли Кес заставила себя вспомнить, зачем они все собрались здесь сегодня. Коснувшись пальчиками своих щек, она сняла с них соленые капельки слез и улыбнулась Хьенне.
- Прости, ничего не могу с собой поделать.