Проклятый цеп был слишком резок для Ендрю. Если бы Сакрейт не был в домене... Но это уже просто полемика. Оба получили по самое не хочу, цеп нанес тяжелую, смертельную рану.
- Сакрейт...Сакрейт... это...ааа....боль...она...Сак...
- Тихо. Успокойся... Все пройдет... Все пройдет...
И только было демон хотел успокоить своего домена, как понелись удары. Об пол, ноги, руки... Все тело просто вросло в пол, и живого места не оставалось.
- Ублюдок... Маленький наивный демоненок - шептал Сакрейт
- Останови...останови это... я б..больше...не могу...
- Терпи...это лишь начало...
Боль...
Душа...
Где-то глубоко внутри, большой демон подошел к окровавленому Ендрю, и обняв его, скрыл где то в глубинах демонического тела... Все последуещие удары, которые исполнял Гарри принимал на себя уже полностью Сакрейт. Почему же демон был так добр по отношению к простому человеку, да еще и самоубийце? Наверное потому, что Ендрю повторял судьбу Сакрейта. Именно потому он и выбрал этого человека.
Вот Наама бросилась к нему. Израненую и кровоточащую кожу обожгла нежность демоницы. От легкого прикосновения из гортани машинально издался стон. Даже не смотря на то, что Сакрейт принял на себя большинство ударов, Ендрю страдал.
А потом? Потом была еще большая боль. Его связали, но не в этом дело. И хотя раны начинали затягиваться, Сакрейт лишь сцепив зубы наблюдал за тем, как Наама обвивается вокруг Гарри. Это был действительно удар не только ниже пояса, но и в самое глубокое место, которое можно только отискать в демоне. Закрыв глаза Сакрейт позволил делать с собой все, что угодно. Он не хотел ни видеть, ни слишать, ни чувствовать. Пускай все решают сами. Он устал быть интсрументом. Сначала в руках Всевышнего, потом Наамы, а теперь в руках Люцифера. Пускай это и будет конец, ведь только такой конец ждет таких как он...
Очнулся Ендрю уже в пентхаусе. Вокруг была роскошь и уют. Мягкая постель.
- Сакрейт?!
Но ничего в ответ. Лишь тишина.
- Сакрейт!?
И снова тишина.
- Прости...прости меня Джин... - тихий шепот сорвался у Ендрю, а глаза преисполнились грустью. - Прости, что подвел...