Пробрало до костей. Сняло кожу, впилось в мясо. Сгустками чего-то чужого зашло в кровь. Тристана слегка поежилась, будто в таверне стало нестерпимо холодно. Может, так оно и было.
Перворожденный поднялся наверх, и как только его фигура скрылась за ступенями лестницы, полуэльфка выдохнула зажатый в легких воздух и обмякла на своем стуле. Опустила глаза в недопитую чашку и помрачнела. Казалось, пурпурные татуировки на ее лице потемнели, а рядом с ними легли борозды морщинок.
В ту ночь чернильная тьма сжалась комочками и отступила. Она заныла, протяжно, ранено, будто дикий зверь. Мне хотелось заныть вместе с ней.
Не забуду ту встречу. Не забуду, как чувства, казалось бы, давно вычлененные из меня чувства, поднялись волной из потайных коморок души.
Почему?
Было трудно отвести взгляд. Было трудно вспомнить о том, кто ты, когда тебя поглощают извне. Копаются в тебе, как в груде старого тряпья. Не просто смотрят, как обычные существа, но Видят. Видят внутрь, вглубь, в самое дно. Туда, куда даже мне самой бывает страшно заглядывать.
Почему он поступил столь милостиво?
Сомнения и страх рвались наружу. Грозились затопить обычно бесстрастное, бесчувственное сердце. Нет. Не позволю, не пущу. Не зря же тогда, я нашла тебя, Каидо. Забери это, убери это от меня. Оттяни этот ворох чувств. Не нужны мне они. Не хочу я их. Сам справляйся с этим страхом. Сам живи им и дрожи в моих ногах.
Жестоко? Наверное.
Тристана не слушала разговоры, окружившие ее. Казалось, она вся ушла в себя. Подняла эль и одним глотком допила то, что еще плескалось на мутном дне. Бросила косой взгляд на Иеренима и тихонько позавидовала его выдержке.
А потом все же кольнуло что-то, похожее на стыд. Проснулась совесть.
Взглянув вниз, туда, где вокруг ее ног свернулся скомканный, черный клок шерсти, полукровка мрачно наклонилась и оторвала его от себя. Бережно взяла на руки. Прижала испуганного до полусмерти кота к груди. Испуганного ее страхом. Ее переживаниями. Провела ладонью по худой спине и впервые за этот вечер прошептала:
- Тише, он ушел. Тише.