Пистолет смотрел на Зарека своим чёрным оком и выжидал. Зарек молчал. Молчание длилось вот уже почти полчаса и собиралось тянуть резину времени и дальше. Зарек думал.
Они подошли к черте, они практически на нее влезли, и теперь двигались параллельно. Куда черта - туда и они все... А черта выбрала вильнуть к пропасти - и отчего это чувство, будто кто-то заранее так провел её буквально под их носом? Будто бы краской еще пахнет.
Но в кабинете Президента ничем не пахло. Разве что подавленным равнодушием. И зачем водить вокруг носом, если можно просто следовать черте?
Она привела его к пистолету, лежащему в ящике стола. Он давно там лежал, Том даже успел позабыть о своём скромном оружии. Но теперь почему-то достал его и рассматривал. А оно рассматривало Зарека...
Всё было хорошо. Заранее разработанные директивы, планы и маршруты помогли уберечь значительную часть кораблей, эвакуационные бригады сработали наотлично, и многих удалось спасти из пробитых осколками судов до того, как утечка кислорода добралась до дна пассажирских легких. Немногие оставшиеся во флоте рапторы, умело маневрируя в облаках опасного металлолома, выловили ящики с заготовленной провизией, последние. Все, что можно было спасти - было спасено. Доставлено на новые борта. Описано, осмотрено и распределено. Всё по накатанным отчасти и Томом Зареком(в бытность гражданским администратором флота) схемам. Доведенными до автоматизма движениями. Они пережили еще один кризис.
Катастрофа. Это когда нет желания встать и подойти к иллюминатору даже просто для лучшего осознания масштабов несчастья. Это когда хватает привычно бесстрастных бумаг. Это когда тяжелый взгляд из дула пистолета перестает быть страшным.
...Томас вздрогнул. Коротко оглянулся по сторонам, словно вдруг увидел себя в неожиданном месте. Сфокусировал сразу ставший суровым взгляд на столе, бумагах и вдруг зазвонившей трубке интеркома. Выдохнул.
И убрал пистолет в ящик.