- Сара! Сзади! Сара! Кэрриган! нет! САРА! САРА-А-А! САРА-А-А-А-А-А... пустите, пустите говорю! Ублюдки, сучары, уроды! отпусти, отпусти меня, сука! Отпусти! Порешу! Убью нахер! Сара! Сара! Сара-а-а!!! - Крейган не видел лиц, не видел сочувствия в глазах сослуживцев и их решительно поджатых губ. Он видел только руки. Треклятые руки! Его держало двое... одного он отшвырнул и ещё двое подскочило... руки... руки... паутина из руки. Его держали грубо, один раз даже дали под дых. Не сгоряча. Без гнева. Ему сочувствовали... это он увидел в первом же взгляде, когда наконец слегка пришёл в себя.
Его скрутили ремнями, привязав к креслу. Его похлопывали по плечами. Скрипели зубами, глядя на его мучения. Не для кого из своих не было секретом, что Даниэль был влюблён в Сару. Её с учебки. Они вместе были на курсе. Странно, вроде бы никому об этом не рассказывал, но знал весь батальон. Наверно, проболтался Капуцерски, мир его праху... Плевать.
Крейган был не из тех людей, которые курят только в туалете или целуются при выключенном свете. Ему было плевать, что думают о нём, как о человеке. Главное, никто не жаловался на него как командира. Главное, Сара была довольна...
Сара... свет жизни, если можно назвать жизнью это дерьмо, в которое он по ошибке угодил много лет назад, скрываясь от закона. не в тот вагон прыгнул и вот... Мужественные лица Сынов Корхала и проклятая всеми богами, если они есть, планета Тарсонис...
"Надеть скафандры... опасность разгермитизации". Всё это Даниэль слышал будто во сне. Вот медленно, неестественно медленно, надевает шлем на голову Вивьен ли Джонсон, совсем ещё мальчик 18-ти лет... какого дьявола тебя занесло сюда, пацан? Здесь вопросов не задают... Но я тебе сочувствую. Но сочувствие моё притупляется, а потом и вовсе исчезает. Голова моя занята мыслями о Саре. О Саре Керриган...
Кто-то хлопнул меня по плечу. Кто-то что-то кричит в ухо. «Надень шлем… Шлем надень». Дак я его и не снимал, ублюдки, какого хрена прицепились. Но голоса настойчивей и уже не только слева, но и справа. «надень шлем, лейтенант! Не будь придурком!» Ну-ну, посмотрел бы на смельчака, кто бросил бы это мне в лицо час назад. А сейчас… сейчас мне похер. Моя жизнь, моя Сара осталась там… Ай… больно, блядь! Какого… какого дьявола ты творишь, рядовой! Да я тебя раком поставлю и ***** на глазах у всего взвода. Ударить лейтенанта… да пошёл ты… Но я перестаю им мешать! Оказывается, я сам отталкивал руки помощи… я думал о смерти, о том, что без Сары мне не жить… Но шлем оказывается у меня на голове. Лёгкий щелчок и я уже дышу искусственным воздухом. Ха! Да здесь другого и не бывает…
Как сложно… как сложно иногда сказать три простых слова. «Я тебя люблю». Сара так и не услышала их. Она знала… весь взвод знал. Весь взвод ждал пока она упадёт в твои объятья или пошлёт тебя нахер, как влепит пощечину когда ты начнёшь приставать! А ты бы начал, Даниэль, наверняка бы начал. И в лучшем случае отделался бы покрасневшей щекой или синяком под глазом… Дурак ты, Крейган. Слишком рано списал ты себя со счетов. Сара погибла, но ты-то жив! ТЫ ЖИВ, КРЕЙГАН! Ты сможешь отомстить, ты отомстишь за Сару… за Сару Кэрриган.
Шлем оказался на голове лейтенанта. Ремни, опутывавшие тело, ослабли. Кто-то постарался на случай если придётся выбираться очень, очень быстро. Ты ведь не сделаешь глупостей, Крейган? Тебе вернули оружие – вот оно, в руке… о пистолете и ноже ты забыл. А то что? Стрелял бы в своих? А ну соберись, Даниэль, мудак паршивый. Соберись… о чёрт, кажется, это кто-то сказал. Так и есть, это орут ему в ухо…