Металлические плети, подчиняясь искусственной гравитации судна, быстро и довольно болезненно отцепились от тела, напоследок легонько шлепнув заключенного №083. Я тоже вас люблю, - сказал он сам себе, глядя на приближающиеся откуда-то из недр корабля манипуляторы. Сжимающая грудную клетку пластина медленно отъехала в сторону, с громким и глубоким выдохом проводил ее пенетратор.
Руки в стороны. Традиционный обряд приношения клятвы своему гробу о двух ногах. Он вновь становится твоим домом, твоим телом, словом, что ты несешь в мир. Что-то тонкое впилось в спину. Почти не больно. Скорее приятно. Мягкость тепла, легкость, медленно текущая по венам, превращающая стуженое одеревеневшее тело в настоящую гору мускулов, готовых следовать туда, куда прикажет измученный долгим и упорным насилием со стороны мозг.
- Внимание… - давно пора. Ледяной металл с керамитными пластинами под толстым слоем композитной брони. А внутри – запертый холод и темнота. Клац! – правая голень чувствует их приближение, обтянутая вокруг пеленой мрака, и искры, пляшущие от пламени сварки, становятся поминальным огнем. Клац! – обе ноги погрузились в темноту. Жужжание моторчиков автоматов, скрип и треск сварочных аппаратов, - это похоже на музыку. Погребальная музыка. Реквием. Столько раз заключенный №083 переживал всё то, что ему подносило на тарелочке начальство – и восстания Ливонских пиратов на планете Кайр-2, и зачистка джунглей Вахайлы от повстанческих войск, и прямые боевые столкновения с арийцами на Абрэгадо-6, на космической станции Эдан-Дзета. Стоически выдержал. Выжил. Несмотря на пулю, прошившую легкое, когда вокруг – лишь туманные и мрачные джунгли с температурой «плюс сорок два». Несмотря на тяжелые ожоги, те, что от прямого попадания подрывного снаряда. Всё вылечили. Всё починили. И снова в строй.
Потому что сам это выбрал. И жалеть не собирается.
Броня раз за разом, шаг за шагом становится ближе. Она стягивает тебя постепенно. Показывает, какой ты жалкий по сравнению с ней. Прикладывается к тебе и замирает. Тихонько пошевелил пальцами правой руки, сложив несложный нецензурный жест. Посмотрел наверх. На большой купол с толстым желтоватым стеклом, прячущим истинное лицо бойца ПККП. Чтобы снайпера не пугал, наверное.
Отлетели шнуры и провода. Отплыли манипуляторы. Отошли контакты. Тяжесть собственного тела больше не ощущаешь. Ощущаешь только мощь тела нового.
Вжик. Хлоп. Чпок. Укол почти безболезненный. Но весьма чувствительный. Укол в твое самолюбие. Ты опять попался. Ты в гробу. И, не смотря на это, ты можешь повеселиться.
Наслаждайся.