Пышные белые банты и коричневое школьное платьице… Она так и не сменила одежду – оказалось, что переодеваться было уже не во что. Шкаф с вещами, дом, семья – то было лишь теплая пыль, оседающая на мостовую.
Уже скоро придет зима, а значит – надо искать теплую одежду. Еще одна головная боль, к мучавшему все острее чувству голода. Нет, ну всегда можно было выйти к посту немецких солдат, и отдать себя – за еду, одежду. Ее тошнило от одной этой мысли. Хотя кое-кто из класса так и поступил. Вроде, кто-то и парней даже стал полицаем.. Кого-то убили, а кто-то сдался, и о нем уже никто ничего не слышал.
Этой ночью вы снова попробовали сделать вылазку за едой. С каждым таким ночным предприятием от класса, превратившегося в горстку осунувшихся оборванцев, оставалось все меньше и меньше… Вот и сегодня – обратно, в школу – а почему-то не хотелось уходить далеко от знакомых стен, улочек, по которым 11 лет бегала на уроки – вернулись лишь двое. Ты, да Машка. Раненная. Она отключилась – наверно, от болевого шока. Рана в животе кровоточила всю дорогу до разбомбленной стены в спортзал, а теперь надо было что-то сделать… перевязать, вылечить.. Вот только бы знать – как. Анатомия - это был так скучно, когда тебе 15, а с соседней парты так мило улыбается знакомый мальчик… Втащила раненую девочку внутрь охлаждающихся ночным сумраком стен, оставляя ощутимо различимую полоску из крови… И сразу же к этой, еще теплой ленте, устремились главные мусорщики города – слизывая с кирпичей алую кровь…
Стон… Она пришла в себя. Открыла ставшие мутными глаза:
- Я умру? Скажи, я умру, да? – а ведь именно с ней ты бегала еще девчонкой по дворам, гоняя птиц и стаптывая синенькие сандалии. С ней сидела за одной партой и – чтож там таить – дрались пару раз из-за особо симпатичный парней. Она всегда была чуть сильнее, зато у тебя – лучше оценки, вот.. – Не молчи, скажи мне – я умру? Ты ведь ботаничка, ты точно знаешь – умру, да? Умру?
Попыталась поднять руку, чтоб схватиться за тебя – и не хватило сил. Лишь слезы бегут из глаз по испачканным щекам.
- Знаешь, не оставляй меня им, хорошо? – и ты отлично поняла, про кого она. Они, пища, уже подлезли к самым ногам умирающей девочки, противно шевеля носами, словно ожидая последнего вздоха, чтоб наброситься и набить хоть сегодня своё брюхо. – Слышишь, пообещай мне, что не оставишь меня им, да? Пожалуйста, прошу тебя, пообещай!
Не оставить крысам ни кусочка – как она и просила. Как завещала. А завтра, проснувшись, можно будет доесть остатки мяса и прожить еще пару дней – сытой.