Софья упала надломленным цветком, заливая асфальт кровью. Ольге было достаточно одного мельком брошенного взгляда, чтобы понять - тут уже всё. Отстраненное чувство жалости слегка кольнуло где-то в душе. И досада - ну почему? Почему эта девчушка, только-только вырвавшаяся из лап черножопых ублюдков, должна была так глупо умереть от пули какого-то идиота. Ей бы еще жить да жить - молодая, красивая. Любить, детей рожать, смеяться и плакать. И какой-то взбесившийся псих взял вот так, походя, и всё перечеркнул.
"Бля, мир сбрендил, - подумалось ей. - Посреди города уроды с оружием, и всем насрать."
Уже забылся первый шок того пробуждения, в обезьяннике, стерся, смылся кровью любимого мужа. Ольга уже не думала - зачем и почему, и что такое случилось. Ей как-то не очень хотелось думать. А вот пострелять - хоть напоследок - хотелось.
- Ага. Кладу, кладу, не ссы в компот, - прохрипела она, медленно, нарочито медленно начиная приседать, плавно опуская автомат. - Ты только не делай рез.., - и, продолжая говорить, резко вжала спусковой крючок, веером хлестнув по кустам.