Чекан
Саид, только-только отпихнувший плечом тяжелую дверь, развернулся к вам, и, кажется, что-то заподозрил. Взгляд стал поднимать. К тому моменту ты уже подлетела к нему, ведомая неизвестной тебе силой. Взмахнул хозяйственно-бытового назначения режущий инструмент. Отпрянув, чечен выпустил из рук громыхнувшую пластиком канистру, и громко прозвучавшую кружку. Недостаточно быстро. Прыгнула. Обхватила ногами. Летите на пол. А нож - нож летит быстрее. Рукой за шею. И в глаз, в глаз, в глаз. Под чуть затупленным скошенным кончиком лезвия лопается глазное яблоко. Показывается студень стекловидного тела. И тут же - в другой. Разорвала, как упаковку на подарке судьбы. В глазах темнеет. А руки делают. Потемнело в глазах не просто - на секунду будто мелькнула схема кровеносных сосудов человека, наложенная на фигуру террориста. Причудливое переплетение синих и красных изгибов. Плечи закрыты. А шея - призывно белеет. Яремная вена. Сонная артерия. Чавкает, впиваясь, нож. Руки орошает липким теплом. Горло. Трахеотомия, только неровная, и сбоку - не предполагающая дальнейшей жизни для пациента. Хрустит под ножом. Почти как картон, который таким тесачком надо резать. По идее. Хрип, переходящий в бульканье. А в душе - радость. Светлое, захватывающее дух чувство, как на давно забытом дне свадьбы.
Сосновская
Приготовилась к тому, что увидишь. Вернее, думала, что приготовилась. Увиденное просто не укладывалось в голове. Но зато запечатлелось в ней, как на фотопленке. Женщина, прыгнув на опасно выглядящего мужчину, валит его на землю. Наносит два удара, кажется, еще в полете, пока сплетенные тела не коснулись земли. А дальше - буквально разделывает его. Белесая субстанция, затапливающая слепые уже глазницы. Кровь, хлещущая все слабее и слабее, из раскромсанной резкими, но столь...аккуратными ударами. Темная, вишневая, и ярко-алая. Смешивается. Жертва хрипит и дергается. Все тише. Жутко это. Суть произошедшего не уложилась в голове. И ей пошла подмога - из пустого желудка.